«Откуда я все это знаю, — думал Эндер. — Почему все эти образы бегут перед глазами подобно слепкам памяти».

Вместо ответа он увидел свой первый бой с баггерами. Он и раньше неоднократно просматривал видеозапись через симулятор, теперь он смотрел на битву иными глазами, глазами королевы баггеров. Корабли баггеров выстроились по окружности невидимой сферы, затем налетели ужасные истребители. Они вырвались из темноты подобно молниям, и Маленький Доктор завершил дело, уничтожив все в огненном сопле. Эндер почувствовал то же, что чувствовала королева пчел, глядя глазами своих солдат и видя, что смерть охватывает все слишком быстро, чтобы избежать ее, и слишком медленно, чтобы предвидеть. Они не знали ни боли, ни страха. Единственным чувством королевы была печаль и смирение, горькая покорность происходящему. Естественно, она не могла произнести тех слов, когда увидела людей, пришедших убивать их. Но Эндер понял ее, и слова нашлись сами: «Они не простили нас. Мы неминуемо умрем».

— Как ты будешь жить дальше? Как ты оживешь? — мысленно спросил Эндер.

Королева не могла ему ответить из кокона; Эндер закрыл глаза и напряг память. Она ответила ему всплеском новых образов. Нужно положить кокон в темном прохладном месте, где есть вода. Иначе она высохнет. Но нужна не просто вода, а вода, смешанная с соком определенного дерева. Нужна и теплота, чтобы в коконе началась химическая реакция. Затем нужно время. Дни, недели, чтобы куколка внутри преобразилась. Как только это произойдет, кокон из белого станет темно-коричневым. Далее Эндер увидел себя открывающим кокон и помогающим вылезти маленькой слабой королеве. Он снова увидел себя поддерживающим хрупкое создание за лапки и ведущим королеву от места рождения к месту гнездования — мягкому вороху теплых полусгнивших листьев и сухой травы на песке. Тогда я оживу, пронеслось у него в мозгу. Тогда я очнусь ото сна и произведу на свет десять тысяч своих детей.

— Нет, — сказал Эндер, — я не могу.

Жестокое страдание.

— Твои дети — это чудовища из наших ночных кошмаров. Если я разбужу тебя, мы снова убьем всех вас.

Мозг Эндера вспыхнул десятками образов — баггеры убивали людей. Но вместе с образами возникло сильное, почти непереносимое чувство вины. Вина была настолько тяжелой, что Эндер не мог с ней справиться, и слезы хлынули у него из глаз.

— Если ты сумеешь заставить их почувствовать то же, что ты сейчас чувствуешь, то, возможно, они простят тебя.

Только меня, понял он. Они отыскали меня по ансиблу, проникли в мой мозг. В агонии моих больных мыслей и бредовых идей они изучали меня, даже когда я проводил все свое время, воюя и уничтожая их; в глубине души они нашли у меня страх перед ними, а также уверенность, что я убью их всех. В те немногие недели, что им осталось жить, они построили все это: тело Гиганта, детскую площадку, карниз, ведущий к Концу Света. Чтобы я отыскал это место, узнал его по зрительному сходству. Я оказался единственным, которого они знали, поэтому они могли общаться только со мной и через меня. Мы как и ты, мы подобны тебе — пронеслось у него в мозгу. Мы не думали об убийстве, а когда мы поняли, что совершили, мы ушли, чтобы никогда больше не появляться. Мы думали, что мы единственные разумные существа во всей вселенной, пока не встретили вас. Но разве мы могли подумать, что мысли могут возникать и у одиноких животных, которые не думают мыслями других. Мы могли бы жить в мире и согласии. Поверь нам! Поверь нам! Поверь нам!