Джано помрачнел. Иона заметил это и замолчал. Джано поставил лошадку на место и ссутулился, положив руки на колени и уставившись в пустоту.
– Я что-то не то сказал? – забеспокоился Иона. – Прости, я не хотел тебя обидеть.
– Нет-нет, не в тебе дело. – Джано повернулся и посмотрел Ионе в глаза. – Ты ни в чем не виноват. Я просто подумал, насколько разное было у нас детство. Каждая история, которую ты вспоминаешь, огнем жжет мне грудь. В моей жизни не было ничего подобного, и никогда раньше я не задумывался, как бы мне этого хотелось. Мой отец тоже пастух, но, насколько мне известно, никаких увлечений у него нет. Я всегда видел лишь, как он работает, жалуется или попрекает кого-нибудь. У матери всегда было дел по горло – по крайней мере мне так кажется. Я послушал тебя и вспомнил, что и я в детстве больше всего на свете хотел быть с ними, играть, будто делаю ту же работу, что и они, в общем, подражать им, как ты говоришь. Но им это всегда мешало: «Джано, отойди, не видишь, что ли, я белье вешаю!», «Джано, иди в дом! Не видишь, что ли, что я кур кормлю?», «Джано, ради бога, не играй с прищепками! Присмотри лучше за сестрой, пока я вылью помои!», «Джано, отойди от кроликов! Я сама ими займусь! Детям здесь делать нечего!» – и Джано тяжело вздохнул.
Юноши помолчали. Затем Джано заговорил, и Иона почувствовал, как по спине пробежали мурашки:
– Может быть, тогда, давно, я мог бы многому научиться. А наверстывать приходится сейчас. Я чувствую себя рыбой, выброшенной на берег. Знаешь, Иона, я чувствую себя одним из наших слонов.
Затем юноша решился спросить у друга о том, что волновало его с последней встречи с безымянным господином:
– Иона, как мне осознать, что стальные оковы, которые я чувствую на себе, на самом деле всего лишь тонкие нити, которые легко разорвать? Как мне все забыть и начать надеяться, видеть во всем хорошую сторону и верить в себя?
Прозвонил колокол. Перерыв закончился, и юношам пришлось вернуться к работе.
Удивительный и действенный механизм подражания
Все млекопитающие, и люди в том числе, приобретают и оттачивают навыки и умения, подражая старшим. Очень приятно видеть этот естественный, простой и очень эффективный механизм в действии, когда щенята, котята, козлята, львята, слонята и прочие детеныши подражают своим родителям. У них это выходит так легко, что непонятно, почему же у нас, людей, больше не получается следовать такому тонкому и полезному природному механизму, который заложен во всех нас. Дети учатся жить, подражая тем, кого считают своей точкой отсчета и кому доверяют. Как все млекопитающие, мы подражаем родителям, чтобы научиться есть, улыбаться, выражать свои мысли, писать и так далее. Это хорошо понимал Рудольф Штайнер[4]: он считал, что воспитательницы в детских садах должны сидеть и прясть шерсть, вместо того чтобы просто глядеть, как помощники накрывают на стол, а школьные учителя – вытачивать фигурки из дерева. Увидев, как взрослый работает, первые несколько минут дети не реагируют. Но вскоре они один за другим подходят к учителю или воспитательнице, наблюдают за их действиями и произносят замечательные слова: