– Письма Достоевского из Германии шли пять дней, – проинформировал собеседника Соловьев.

– Достоевский был гений, – возразил заведующий.

Спустя несколько дней Соловьев прибегнул еще к одной возможности. В московской и петербургской газетах объявлений он опубликовал краткое обращение к Лизе и просьбу позвонить (указывался телефон). В последовавшие за публикацией дни звонков было довольно много. Звонили четыре Лизы, из них две – Ларионовы. Звонила Таисия Ларионова, сказавшая, что готова при необходимости отзываться на Лизу. Звонила женщина, не назвавшая своего имени. Она предложила приобрести со скидкой порцию Гербалайфа. Примерно через неделю звонки прекратились.

Всю силу своего стремления к Лизе, всю обиду, накопившуюся за время бесплодных поисков, Соловьев направил на диссертационное исследование о генерале. Так много и страстно он еще никогда не работал. Он находил документ за документом, но это ни на шаг не приближало его к Лизе. Поймав себя на этой мысли, Соловьев понял, что на такое приближение он подсознательно надеялся. Почему?

В один из дней он столкнулся в институтском коридоре с Темрюковичем.

– Вы, кажется, занимаетесь генералом Ларионовым? – спросил Темрюкович.

– Занимаюсь, – подтвердил Соловьев.

Он сделал несколько шагов навстречу Темрюковичу.

– В свое время я читал один фольклорный текст, – сказал Темрюкович. – И мне пришла в голову странная мысль: а не связан ли он с генералом?

Темрюкович замолчал. Соловьев не мог ни подтвердить мысль академика, ни даже ее опровергнуть. Он мог лишь уважительно кивнуть. Темрюкович подошел к нему вплотную, и Соловьев ощутил его испорченный выдох.

– Как вы относитесь к странным мыслям? – спросил Темрюкович.

– Хорошо… – Соловьев слегка отодвинулся. – А вы не помните, где встречали этот текст?

– Где встречал? – неожиданно захохотал Темрюкович. – Не помню ли я? Ну конечно, помню: Полный свод русского фольклора. Записи 1982 года. Второй полутом. Страница, предположительно, девяносто пятая и далее.

Лицо Темрюковича стало грустным. Он медленно повернулся и пошел по коридору.

«Может быть, мое указание этому юноше поможет», – услышал Соловьев.

Вопреки предположению академика, в полезности полученных сведений юноша сомневался. Но, оказавшись в Публичной библиотеке, вспомнил о них и решил посмотреть Полный свод русского фольклора. Каково же было его удивление, когда во втором полутоме записей 1982 года он и в самом деле обнаружил упоминавшийся Темрюковичем текст. Начинался он, в полном соответствии со ссылкой, на странице 95-й, а оканчивался на 104-й. Записан он был участниками фольклорной экспедиции со слов Тимофея Жженки, восьмидесяти девяти лет, жителя деревни Березовая Гать Новгород-Северского района Черниговской области.

Участникам фольклорной экспедиции Тимофей Жженка рассказывал о событиях какой-то давней войны. В примечаниях к тексту говорилось о невозможности (как то обычно и бывает в фольклоре) выяснить, о какой, собственно, войне идет речь. Время действия издатели были склонны рассматривать как эпическое, хотя при этом честно отмечали, что для такого вывода имеется определенное препятствие.