— Ты злишься? — спросила она.

— Нет.

— Знаю, ты предполагал, что мы станем жить у твоих родителей, но…

Он поднёс к губам её руку и поцеловал тыльную сторону кисти: — Я не зол. Вовсе нет. Я удивлён.

— Хочешь зайти внутрь? — спросила она.

Он кивнул.

Она отперла дверь и посторонилась, чтоб он мог войти в прихожую, выложенную пёстрым кафелем. По обе стороны их встречали две окованные железом двери, а прямо перед ними был лестничный пролёт, ведший наверх, где находилось несколько спален.

— Граф рассказал мне, что некоторые из подобных коттеджей лет десять назад были модернизированы, поскольку его земельный управляющий отказывался жить в Брэмбридж Манор, если в нем не будет горячей воды, центрального отопления и исправных ванных комнат, — рассказала она.

Грэми поцеловал, примяв её густые пушистые волосы: — Ты уже видела этот дом раньше?

— Нет, лорд Уолфорд хотел, чтобы тут сначала прибрались, а я подумала, что лучше нам осмотреть дом вместе.

Она вошла в одну из дверей и очутилась в приличных размеров гостиной. Обернулась к окну со стеклами в свинцовом переплёте, через которое широким потоком лился свет. Хотя здесь не было ничего из мебели, она могла представить, какой могла бы быть эта комната в обставленном виде — с железным очагом, над которым шла широкая каминная полка.

— Зимой тут уютно, говорит лорд Уолфорд, а столовая с кухней расположены в задней части дома. Наверху три спальни и маленькая комнатка, в которой можно устроить кабинет, — сказала она.

Она повернулась и обнаружила, что он прислонившись к дверному косяку, всё это время неотрывно глядел на неё.

— Или детскую, — сказал он.

— Она улыбнулась: — Или детскую.

— Я хочу осмотреть остальную часть дома, но сперва мне следует рассказать тебе кое-что, — он погладил её шею там, где под волосами на шее ямочка, — Я написал письмо матери. Спросил, можно ли тебе будет пожить у моих родителей, если ты забеременеешь до того, как кончится война или если меня перебросят за границу до того, как война закончится. Она резко и прямо указала мне на то, что она с новой невесткой незнакома и что ты тоже можешь не пожелать жить со свекровью в чужом доме, где никогда раньше никогда не бывала. Мать также спросила меня, а задумывался ли я хоть когда-нибудь о том, насколько одиноко тебе может быть в Колчестере, где ты никого не знаешь. Она сказала, что я эгоист.

— Твоя мать выражается как женщина, имеющая твёрдые убеждения, — Бэт произнесла это настолько безразлично, насколько могла.

— Она ясно представляет, что правильно, а что ошибочно. В этом случае неправ оказался я.

— Я могла бы сказать тебе всё то же самое. По сути, я это тебе говорила.

— Прости, я не слушал. Уверен, мне предстоит извиняться за это перед тобой ещё долгие годы, — проговорил он застенчиво.

— Ну, не годы, а вот несколько дней, может, и придётся, — сказала она.

— Обещаю, я исправлюсь.

— Всё, чего я хочу, так это чтоб мы принимали решения вместе, — она пересекла комнату и поцеловала его в щёку, — Пообещай, что не злишься за то, что я поговорила с лордом Уолфордом?

— Как могу я злиться на столь находчивую женушку?