Священник перехватил свои костыли таким образом, чтобы погладить её по руке: — Думаю, я не сделаю ничего такого, чего вы не в силах будете вынести. Доверьтесь мне.

Она действительно доверяла ему, поэтому усилием воли постаралась выровнять свое взволнованное дыхание. Когда они обогнули кирпичную стену, что окружала Зимний сад, она остановилась. Прямо в воротах Зимнего сада на дорожке сидел Бобби. Он держал один из игрушечных грузовичков Робина и молча катал его поперёк дорожки.

— Они должны быть заперты, — сказала она.

— Полагаю, кто-то из самых благих побуждений положил ключи обратно туда, где вы обычно их храните. Он приходит сюда каждый вечер после школы и сидит на одном и том же месте, на вот этом месте. Когда начитает смеркаться, он снова запирает ворота и возвращается к своей тёте.

Диана, ничего не говоря, смотрела на мальчика. мисс Аддертон тогда была права. Его личико теперь больше не оживлялось тем задором, который, бывало, то и дело вспыхивал на нём, когда он и Робин играли в пиратов-мародёров или в солдатиков, — оно стало каким-то помертвелым. Он был слишком тихим, а его взгляд слишком серьёзным.

— Я спросил Бобби, почему он сюда приходит, и он ответил, мол, это потому что Робин говорил ему, что это их особое место, — отец Дэлвин помолчал немного, — Знаете, что я вижу, когда смотрю на него? Я вижу маленького мальчика, который потерял лучшего друга. Он слишком мал, чтобы понимать, что в этом нет его вины. Он и так уже повидал горя гораздо больше, чем следовало бы. У него нет ни отца, ни матери, а теперь нет и лучшего друга. Его юная тётушка, кажется, ошарашена и подавлена валившейся на неё обязанностью заботиться о нём. Если никто ничего не предпримет сейчас, то этот маленький мальчик так и вырастет, думая, что в целом мире для него нет места. Что у его жизни нет никакой цели.

Какое-то время она молча смотрела на Бобби, неосознанно потирая своё левое предплечье, как бы стремясь обрести спокойствие. Она думала о том, что подумала бы она, будь Робин на месте этого маленького мальчика, в одиночестве игравшего на дорожке, — на что бы она надеялась, на что бы уповала? А ещё она подумала про то, что недавно сама сказала отцу Дэлвину о своей собственной жизни. О том, что жизнь свою проживает она теперь бесцельно.

Она медленно пересекла дорожку и направилась к Бобби. Трава, должно быть, приглушила её шаги, поскольку он не поднимал головы до того самого момента, пока она не очутилась точно напротив него, — лишь тогда он поднял головушку, продолжая сжимать в ручонке красный грузовичок.

— Привет, Бобби, — сказала она.

— Привет, — шёпотом ответил он и вновь принялся катать грузовичок по той же самой, никому не видимой колее.

Она нахмурилась и наклонилась к мальчику: — Что такое ты делаешь?

— Играю грузовичками, — сказал он тихонько. Она вспомнила, что такой же голосок был у него, когда она впервые встретила его в кухне. Он снова казался таким маленьким, таким безответно-кротким, в нём не осталось ничего от прежнего Бобби-лучшего друга Робина.

— Как ты попал в сад?