– У тебя есть предложение, как «скинуть с хвоста» Абдуллаева?

– У меня есть такое предложение.

Я усмехнулся.

– Мы профессионалы, а он наш работодатель. Наш, говоря современным деловым языком, менеджер. Только дилетанты сами ищут «заказы». У профессионалов есть менеджер, к которому обращаются грамотные люди. Иначе быстро нарвешься на неприятности. А профессионала от дилетанта отличает как раз повышенная осторожность и жизнеспособность.

– Да, ты, помнится, в международном розыске со своей осторожностью…

– Розыск розыском. Но он объявляется по подозрению, а доказать мою вину никто не сможет ни по одному эпизоду. Они поторопились с объявлением розыска, дали мне возможность провести зачистку, и теперь у них не осталось свидетелей. Я не боюсь розыска. Я даже живу по своим собственным документам. Но это все второстепенные вопросы. А мы начали говорить на другую тему. И мне она, скажу честно, понравилась. Пока только чисто гипотетически. Но понравилась. Особенно, если она будет хотя бы относительно честной.

– Я рад, что тебе понравилась моя тема. Я не вижу в ней ничего нечестного. К чему посредники в нашем деле? Они просто люди, которые зарабатывают на чужом риске, и зарабатывают неплохо. Мне даже обидно бывает, когда один рискует не деньгами, а жизнью, а другой за это хорошо имеет.

– Это не совсем так. Менеджер получает деньги не только за то, что находит заказчиков. Он еще и оплачивает услуги целой кучи вспомогательных служб.

– Служб? – не понял Гайдаров.

– Служб… – подтвердил я. – Это наш жаргон. Вся служба может состоять из одного человека. Одна – из одного, другая – из одного или пары, третья…

– Что за службы?

– Те, что делают вспомогательную работу. Отслеживают, составляют график передвижений и прочее. Не буду же я сам будущему клиенту мозолить глаза за несколько дней до плотной работы с ним? Зачем мне его настораживать? Его самого или его охрану… Вот менеджер и оплачивает услуги таких людей из своей небольшой доли.

– Доля того, кто руководит, не бывает небольшой. Руководитель всегда считает себя начальником, а начальник не может получать меньше подчиненных.

– Может.

– Сколько вы платили Абдуллаеву? – напрямик спросил Дибар Даудович, и взгляд его при этом стал жестким и цепким, почти липким.

– Ставка стандартная. Он получал по пять тысяч «зеленых» с каждого дела. Остаток мы с Володей честно делим между собой, независимо от того, кто выполнил главную часть работы. А с главной работой мы обычно чередуемся.

Гайдаров недовольно цыкнул. Я вдвое снизил ставку менеджера, и его это задело, хотя сам он ставки не знал. Но, видимо, ожидал, что специалисты стоят совсем мало.

– Ладно. Чтобы все было честно, я берусь оплатить работу, как ты говоришь, вспомогательных служб из своего кармана. То есть эту работу выполнят мои люди. Ты знаешь, на какую сумму я договаривался с Магомедом Гасановичем?

– Сорок за капитана и двадцать за генерала.

Я вынужден был называть звания, а не имена и фамилии. Если сам Селиванов называл меня Валаром, то есть знал меня не по новой фамилии, а по кличке, полученной на Северном Кавказе, то фамилию генерала он не называл ни разу, и неизвестно было, знал ли он ее вообще. Здесь можно было легко проколоться, и я предпочел осторожный шаг.