Странные изломанные панельные пятиэтажки без балконов стояли у обочины дороги. Кругом было как-то лысо, а ведь сопки вокруг города тонули в зелени. (Когда мы приезжали, точнее, прилетали, в Нижний в прошлые разы, то до Северобайкальска, почему-то, не добирались, и теперь все вокруг для меня было внове. Не добирались, видимо, потому, что папа не желал тратить ни минуточки на всякую ерунду, когда есть Душкачан, рыбалка и охота.)

Папа, как всегда, заметил мое удивление.

— Думаешь, почему они такие? Это специальные дома, сейсмичные, ветроударные. Здесь, на мысу, постоянные сильные ветра, вот ленинградские строители и спроектировали такие дома для БАМа.

— А мне Нижний больше нравится! — буркнула я.

Там у одноэтажных домиков палисаднички, и в них цветы цветут. И порт прямо в городе. И аэропорт есть. И дома вдоль улицы стоят, а здесь улица сама по себе, а пятиэтажки сами по себе. И зачем строить город в месте, где постоянно дует ветер?

— Ну, ты сравнила! — хмыкнул папа. — Нижний — старый поселок, тогда люди и место для себя выбирали сами, чтобы все нужное для жизни было под рукой, климат был хороший и все такое. А здесь поставили проектировщики карандашом крестик на карте — будет новый город — и город появился. Жить-то в нем предстояло совсем не тем людям, что его задумали, так что на всякие мелочи внимания никто особо не обращал.

Пока мы говорили, маршрутный автобус подъехал к вокзалу, похожему на парус, и остановилась на привокзальной площади. И я увидела нормальную улицу, ведущую в центр, и немного примирилась с новым городом.

— Насколько я помню, — сказал папа, когда мы выбрались из автобуса, — вся жизнь здесь сосредоточена вокруг торгового комплекса. Так что нам туда.

И мы пошли по Ленинградскому проспекту, который меня так порадовал. Здесь были и клумбы, и скамеечки. И фасады домов смотрели на тротуары. Но все-таки чувствовалось, что это север, все по-другому.

До комплекса ходу оказалось минуты четыре, ну пять. Стая голубей важно разгуливала перед зданием.

— Подушки — здесь! — уверенно сообщил папа.

— А я есть хочу, не доживу до тетиного пирога, — грустно сказала я.

И мы пошли в кафе. Наелись там бурятских поз (таких штук, похожих на большие пельмени, которые готовят в пароварке) и сразу же почувствовали прилив сил.

Обнаружили поблизости почту, зашли в почтовое отделение и папа, выяснив, как же правильно нужно писать письма из-за границы, купил внушительную пачку конвертов. Пока он был занят, я развлекалась тем, что разглядывала обложки журналов, расставленные на полках, ручки и тетрадки.

Потом мы нашли салон мобильной связи и у меня появилась местная симка. Разыскали банк с нужным банкоматом. Папа опробовал карту, которую он намеревался мне оставить. Прошлись по продовольственному рыночку, купили омуля всех видов папе в дорогу.

А потом уже зашли в сам торговый комплекс за одеялом и подушкой.

Там было все — я несколько ошалела от количества ларьков и магазинчиков на таком небольшом пространстве.

Разглядывая витрины, мы медленно двинулись мимо цветочных и аптечных прилавков на поиски магазина подушек.