– Когда я звонила, то знала еще не обо всем. Я не знала, что Уэстри…

Мы подняли взгляд, услышав приближающиеся шаги. Я с изумлением узнала знакомое лицо.

– Китти! – воскликнула я, вскакивая на ноги. Несмотря на прошлое, я была готова заключить в объятия старую подругу, подарить ей любовь и прощение. Но мгновенно остановилась, встретившись с Китти взглядом – она смотрела на меня как на чужого человека.

– Привет, – сухо поздоровалась она.

Мэри поднялась и встала рядом со мной.

– Китти, Анна проделала долгий путь, чтобы увидеться с Уэстри. Надеюсь, мы сможем ее к нему отвести.

Китти нахмурилась:

– Боюсь, это невозможно.

Я покачала головой и часто заморгала – глаза защипало от слез.

– Почему, Китти? – воскликнула я. – Он тяжело ранен? Без сознания?

Китти посмотрела на помолвочное кольцо, и я пожалела, что не сняла его. Пришла сестра, которая здоровалась с Мэри, и в знак поддержки встала рядом с Китти. Что они от меня скрывают?

– Китти, – взмолилась я, – что случилось?

– Прости, Анна, – холодно ответила она, – боюсь, Уэстри не хочет тебя видеть.

Предметы вокруг потеряли очертания, я вцепилась в руку Мэри. Боже мой. Я проделала долгий путь из Сиэтла, стою в нескольких футах от него, и он не хочет меня видеть?

– Не понимаю, – запнулась я, чувствуя, как к желудку подкатывает тошнота, – я только хотела…

Китти сложила ладони и повернулась к пациентам.

– Мне очень жаль, Анна, – бросила она, уходя. – Всего хорошего.

Я наблюдала, как она пересекла комнату, повернула направо и исчезла за занавеской.

– Пойдем, Анна, – прошептала Мэри и взяла меня за руку, – прости меня, милая. Зря я тебя привела. Нужно было предупредить…

– О чем? – воскликнула я. – Что лучшая подруга не даст мне увидеться с единственным человеком, которого я люблю?

Слова повисли в воздухе, и я сама удивилась их несомненной искренности. Я могу отдать Герарду руку, но сердце принадлежит только Уэстри. Я вырвалась из рук Мэри.

– Нет, – твердо сказала я.

Я прорвалась в комнату к раненым. Приглушенные звуки переросли в стоны, крики, смех. Разнообразие окружающих нас эмоций сводило с ума.

Я быстро прошла вдоль коек, вглядываясь в лица. Некоторые раненые смотрели на меня с интересом, другие просто пялились перед собой. Где он? Если я найду его и загляну в глаза, что он скажет? Он еще меня любит? Я не позволю Китти встать между нами. Не позволю ей принимать решения за Уэстри. Я взволнованно неслась между ранеными, надеясь, что вот-вот увижу ореховые глаза, завоевавшие мое сердце на острове.

Вскоре я обошла все койки, но Уэстри так и не нашла. Лихорадочно оглядев этаж, я вспомнила, куда скрылась Китти. Может, он там, внутри? Сжав медальон, я пересекла комнату и остановилась перед полосатой серо-белой занавеской. Может, меня отделяет от Уэстри лишь этот кусочек ткани?

Трясущимися руками я отодвинула краешек занавески и заглянула внутрь. Четыре койки, все заняты. Я тихо охнула, различив лицо солдата на дальней койке.

Уэстри.

Я почувствовала слабость в ногах. Похудевший, с щетиной на подбородке, но все такой же безупречно красивый. Я хотела отдернуть занавеску, но быстро остановилась, увидев, что к его кровати приближается Китти. Она пододвинула стул и любовно протерла его лицо влажным полотенцем, а потом положила руку на лоб. Он глянул на нее с улыбкой, от которой у меня загорелись щеки.