Мне просигналила машина. Я вышла на улицу, совершенно бессознательно, не посмотрев по сторонам.

— Извините, — сказала я водителю, уставившемуся на меня.

Да я не лучше Тима, осознала я. Толку от меня в Израиле не будет. Но даже если так, подумала я, я все равно хотела бы поехать.

В среду вечером Тим заехал за мной на взятом на прокат «понтиаке». На мне было черное платье без бретелек, сумочку я подобрала маленькую, расшитую бисером. Я вставила цветок в волосы, и Тим, глядя на меня, пока держал открытую передо мной дверь машины, сказал, что я выгляжу восхитительно.

— Спасибо, — ответила я смущенно.

Мы поехали в ресторан на Юниверсити–авеню, недалеко от Шаттук–авеню, китайский ресторан, что открылся совсем недавно. Я еще там не была, но покупатели в «Мьюзик» всячески нахваливали мне это новое местечко.

— Ты всегда носишь такую прическу? — спросил меня Тим, когда хозяйка отвела нас к столику.

— Сделала на сегодняшний вечер, — объяснила я. Я показала ему свои сережки. — Мне подарил их Джефф несколько лет назад. Обычно я не надеваю их, боюсь потерять.

— Ты немного похудела. — Он отодвинул мне стул, и я нервно села.

— Это все из–за работы. Приходится возиться допоздна.

— Как адвокатская контора?

— Я заведую магазином грампластинок.

— Ах да. Ты достала мне ту пластинку «Фиделио». Мне так и не довелось ее послушать…

Он раскрыл меню. Увлекшись, оставил меня без внимания. Как же легко он отвлекается, подумала я. Или, точнее, меняет фокус. Изменяется не внимание — но объект внимания. Должно быть, он живет в бесконечно меняющемся мире. В воплощенном непрерывно изменяющемся мире Гераклита.

Мне понравилось, что Тим до сих пор носит церковное облачение. Законно ли это? — спросила я себя. Впрочем, это не мое дело. Я взяла меню. Это была мандаринская разновидность китайской кухни, не кантонская, то есть с острыми и горячими блюдами, а не со сладкими с орехами. Корень имбиря, сказала я себе. Я чувствовала себя голодной и счастливой и была очень рада вновь увидеться со своим другом.

— Эйнджел, — сказал Тим, — поехали со мной в Израиль.

— Что? — уставилась я на него.

— В качестве моего секретаря.

Не отрывая от него взгляда, я уточнила:

— Ты имеешь в виду, занять место Кирстен? — Меня начала пробивать дрожь. Подошел официант, я отмахнулась от него.

— Что будете пить? — спросил он, игнорируя мой жест.

— Уйдите, — сказала я ему злобно. — Чертов официант, — обратилась я к Тиму. — О чем ты говоришь? Я имею в виду, в каком…

— Только как мой секретарь. Я не подразумевал личных отношений, ничего такого. Ты что, подумала, я предлагаю тебе стать моей любовницей? Мне нужен кто–то, чтобы делать работу Кирстен. Я обнаружил, что не могу справиться без нее.

— Боже. Я подумала, ты имел в виду любовницей.

— Вопрос об этом даже не ставится, — объявил Тим строгим и твердым голосом, подразумевавшим, что он не шутит. Даже что он осуждает меня. — Я все так же считаю тебя своей невесткой.

— Я заведую магазином.

— Мой бюджет позволяет мне вполне приличные издержки. Вероятно, я могу платить тебе столько же, сколько и твоя адвокатская контора… — он поправился, — сколько платит тебе магазин.