Viz — сокращенная форма «Vtsigoths», «вестготы», доблестные готы. «Visitation», «посещение», как посещение мертвых, с того света. Вот та старуха действительно несет за это вину. Если уж кто–то и несет, то именно она. Но это убийство спартанских гонцов, и теперь я проделываю это сама, после всех своих предупреждений. ВНИМАНИЕ: ЭТА ЛЕДИ — ЧОКНУТАЯ. Прочь с моей дороги! Да е***ть вас всех, на хрен, всех вас в ваших чистеньких больших тачках!

Я подумала:

Война, твои границы знаю;

Здесь, деспот Смерть, твой ужас меркнет.

Тиранов лишь врагом считаю,

Но добродетели друг верный.

И затем повторяется снова: «Здесь, деспот Смерть». Это великолепное название, не пародия. Поэтому оно и было принято — Тим выбрал мой заголовок и, конечно же, в своей обычной дурацкой манере не потрудился или же забыл сказать ей об этом. Точнее, сказал, что это он придумал его. Наверное, он так и думает. Все ценные идеи в истории человечества были выдвинуты Тимоти Арчером. Он создал модель гелиоцентрической солнечной системы. У нас до сих пор была бы геоцентрическая, не озаботься он этим. Где заканчивается епископ Арчер и начинается Бог? Хороший вопрос. Спроси его — и он ответит приведя цитаты из книг.

Ничто в этом мире не вечно, все накрывается жопой, подумала я. Вот как надо было это выразить. Предложу Тиму для надгробия Кирстен. Преподававшая в норвежской школе шведская кретинка. Я сказала ей миллион гадостей под видимостью игры. Ее мозг записывал их и проигрывал ей поздними вечерами, когда она не могла заснуть, а Тим дремал. Она не могла заснуть и принимала все больше и больше депрессантов, этих барбитуратов, которые и угробили ее. Мы знали, что этим и кончится: единственный вопрос заключался в том, будет ли это несчастный случай или же умышленная передозировка — как будто есть какая–то разница.

По договоренности я должна была встретиться с Тимом в квартире в Злачном квартале и потом отправиться с ним в собор Божественной Благодати. Я ожидала, что он будет с заплаканными глазами и обезумевшим от горя. Однако, к моему удивлению, Тим выглядел сильнее, собраннее и даже в буквальном смысле выше, нежели я видела его когда–либо прежде.

Обняв меня, он сказал:

— Мне предстоит жестокая драка. С этого момента.

— Ты имеешь в виду скандал? Наверно, в газетах и новостях поднимется шум.

— Я уничтожил часть ее предсмертной записки. У полиции только то, что осталось. Они были здесь. Возможно, они еще вернутся, Да, у меня есть некоторое влияние, но новости я заткнуть не смогу. Все, на что я могу надеяться, так это удерживать ситуацию в области догадок.

— А что было в записке?

— В той части, что я уничтожил? Не помню. Это уже в прошлом. Это касалось нас, ее чувств ко мне. У меня не было выбора.

— Не сомневаюсь.

— В том, что это было самоубийство, нет никаких сомнений. Мотив, конечно же, ее страх, что у нее снова рак. И они в курсе, что она была барбитуратовой наркоманкой.