Караи спешился и пошел к Массариму, не отрывая от него тяжелого взгляда:

– Я не виню тебя в этом твоей решении, отец. Массарим настроил тебя против меня. Но если локули увезут отсюда, потомков атлантийской королевской крови, которые смогли бы осуществить мечту этого глупца, не останется. Я позаботился об этом в ходе моих собственных научных изысканий с собственной кровью. Я запустил особый механизм, передающийся от отца к сыну и к последующим поколениям. Заберете локули – и никто из ваших потомков не доживет до возраста зрелости.

– Так это Караи установил пусковой механизм смерти в гене 7ЧС? – шепотом спросил Касс.

– Он гений… – тихо произнесла Калани. – Куда талантливее меня.

Массарим расхохотался:

– Развлекаешься с человеческим материалом? Может, ты с этим недалеким белобородым глупцом экспериментировал? – Он махнул мечом в сторону Калани.

– Где твои манеры?! – рявкнул Караи. – Принц Атлантиды обязан проявлять равное уважение ко всем живым существам! Я прошу простить моего брата, добрый сударь.

– Спасибо, сын мой, – вполголоса ответила Калани на атлантийском.

Массарим указал мечом на Караи:

– Сколько доброжелательности по отношению к слабоумному безумцу, смеющему называть тебя сыном. И это при том, что ты готов убить собственных потомков!

– Не я, а ты, брат мой, – возразил Караи. – Потому что этот механизм запустится, только если ты не откажешься от задуманного. Если локули останутся здесь и будут уничтожены на гептакиклосе, где они впервые впитали силу, нашим потомкам ничего не будет угрожать. Унаследованная ими магия вернется в землю, их породившую.

– Эту землю не спасти, Караи, что бы мы ни делали, – напомнил Ула’ар.

– Возможно, ты прав, отец, – согласился Караи. – Но Телион был потревожен, и его необходимо успокоить. Уничтожив локули, мы продемонстрируем, что не посягаем на контроль энергии земли. Так мы выиграем хотя бы немного времени, в этом я уверен. В случае крайней необходимости наши потомки успеют спастись и уплыть на галеонах. Они построят свои собственные великие королевства, и их знания, почерпнутые здесь, продолжат жить. Точно стая птиц, они будут держаться друг друга, но двигаться вперед своим собственным путем.

– Как поэтично, – насмешливо протянул Массарим. – А что, если они не станут держаться друг друга, как в стае? Как ты предлагаешь им узнавать друг друга в тех варварских землях?

Караи достал свой меч:

– В своей работе я позаботился, чтобы наследники Ула’ара и Калани всегда могли узнать друг друга. Начиная со следующего поколения каждый наш потомок будет нести на себе знак атлантийского клина.

Птичий клин. Птицы выстраиваются в воздухе в порядке перевернутой буквы «V», с лидером во главе и остальными по бокам, чтобы они могли видеть, куда летят. Мои пальцы невольно коснулись затылка.

– Лямбда… – прошептал я.

– Так вот что это означает! – поразился Касс. – Построение птиц во время перелетов?

– Я думала, это знак «победа», – вставила Элоиза.

Калани пошла вперед. Она уже неплохо владела телом Торквина и лишь слегка покачивала бедрами.

– Браво, Караи, – сказала она на атлантийском. – Именем королевы, я приказываю моим стражникам немедленно отнести локули на гептакиклос, где они будут уничтожены.