Его постель смята, одеяло валяется на полу, а на подушке еще видна вмятина от головы.

— Я больная на всю голову, — шепчу себе под нос, хватаю подушку и жадно вдыхаю запах.

Внизу живота становится горячо. Так сильно, что я едва нахожу силы стоять на ногах. Мысли вертятся вокруг непристойных картинок, в которых ничто не сдерживает мои желания.

Звук льющейся воды прекращается, и для меня это сигнал к отступлению. И все же, я не ухожу без трофея. И в принципе плевать, что доберман сразу заметить пропажу: я хочу получить свою игрушку хотя бы в самой меньшей ее степени. Возможно, надышавшись этим мужчиной, мои расчудесные мозги встанут, наконец, на место, и это бешенство матки прекратится.

Костя ждет меня после занятий: стоит, как обычно, под деревом, с букетом хризантем и милой смущенной улыбкой. Он почему-то всегда тушуется, когда меня видит, хоть два года отношений должны были скрасить эту неловкость. Но мне это даже нравится. За исключением того, что его робость, словно «лежачий полицейский» тормозит чувственную сторону наших отношений. Я пыталась, я сотни раз брала инициативу в свои руки, но дальше поцелуев и почти невинных поглаживаний дело не дошло. И в конечном итоге мне стало даже как-то обидно. Это ведь я девушка, я храню невинность до свадьбы, и это вроде как меня нужно добиваться. А в нашей с Тапочком сказке все наоборот: он — Гадкий утенок, а я — Коршун, который уже весь клюв истер, пытаясь склонить его к сексу.

— Ты обиделась? — с тревогой спрашивает Костя, когда мы обмениваемся мимолетным поцелуем в губы. Наверное, почти так же я могла бы поцеловать родного брата.

— Просто настроение было паршивое, не хотелось быть одной. — Да я лучше язык себе откушу, чем скажу ему правду.

— Я звонил тебе несколько раз, — говорит он, как будто я этого не знаю. Утром, стоило включить телефон, меня чуть не снес поток сообщений о не отвеченных вызовах. — Уже собирался приехать.

— Почему же не приехал?

На самом деле — вот он, камень преткновения наших отношений. Костя не способен на импульс, не способен сделать то, что приходить в голову сразу. Он вечно все анализирует, просчитывает, вертит, словно Кубик Рубика, пытаясь найти причину не делать, вместо того, чтобы отдаться порыву. И, надо сказать, иногда это жутко раздражает. С другой стороны, это качества идеального мужа: вот уж кто не станет приводить в дом ораву гостей, стоит мне уехать в рабочую командировку.

— Я подумал, что ты не захочешь меня видеть.

В глазах Кости все еще плещется тревога. Такая неподдельная, что что-то внутри меня обрывается, и со всего размаху таранит обиду, превращая ее в крошево. Если разобраться, в наших с Рэмом идиотских перепалках Костя единственная невинно пострадавшая сторона.

Я тянусь к нему, обвиваю шею и запускаю пальцы в волосы: они у него куда мягче, чем волосы моего непослушного добермана.

— Поцелуй меня, — прошу очень нежно.

Тапочек тут же обнимает меня за талию и осторожно, словно я Снегурочка, прикасается к моим губам. Это по-настоящему бережный неторопливый поцелуй, приятный в той степени, в какой может быть приятен поцелуй с красивым парнем. Костя даже пускает в ход язык, и это… ужасно. Мокро, липко, скользко. Словно мне в рот подбросили улитку без панциря.