– Привет, – проговорила я, в горле у меня пересохло.

Ронан поднял голову, и при виде меня выражение его лица смягчилось. А потом он вновь словно закрылся. И резко отвернулся.

– Как Фрэнки? – спросил он. – Мне отказываются говорить об этом.

– Не очень хорошо, но жить будет.

Я потянулась к Ронану, и охранник тут же рявкнул мне:

– Не прикасаться.

Я резко отпрянула, чувствуя себя маленькой и беспомощной.

– Как ты?

– Я в порядке, – проговорил Ронан и положил руки на стол между нами. Лязгнули наручники, и звук этот показался мне каким-то неестественно громким. В глаза тут же бросились синяки на костяшках его пальцев.

– Что произошло? – тихо спросила я.

Ронан понял, что я имела в виду. И принялся одной рукой потирать пальцы другой.

– Это не важно. – Он наклонился ко мне через стол. – Послушай…

– Не важно? Конечно же, это важно. – Я недоверчиво уставилась на него, не обращая внимания на кольнувшее меня сомнение. – Мы все еще можем бороться. Пойти в суд. Только скажи мне…

Но он уже качал головой.

– Шайло, послушай. У нас мало времени. – Он кивнул в сторону охранников, расхаживавших по комнате для посетителей. – Что бы ни случилось, я о тебе позабочусь.

– Что это значит?

– Деньги Нельсона. У меня еще много осталось. Почти все. Теперь они твои. Восстанови магазин. Или прибереги для трудных времен, или… все, что тебе нужно.

Я скрестила руки на груди, ощущая, как внутри поселилось что-то холодное.

– Звучит как прощание.

– Так и есть.

– Нет! – Я хлопнула ладонью по столу и ощутила на себе взгляд охранника. Я понизила голос до шепота: – Если ты этого не делал…

Я замолчала, снова расслышав в своем голосе сомнение. Я не могла отвести взгляда от покрытых синяками костяшек пальцев, а в голове то и дело эхом звучали слова, сказанные им той ночью.

«Я собираюсь все исправить».

«Нет! Я должна ему верить. Доверять и двигаться дальше».

– Правда на твоей стороне, – проговорила я.

Лицо его было мрачным. Он уже смирился.

– Правда и справедливость – не всегда одно и то же.

– Значит, вот в чем дело? А как же мы?

– Нас больше нет, Шайло, – произнес Ронан; слова били по мне, будто удары молота. – Что бы ни случилось, меня не будет рядом долгое время. Тебе нужно двигаться дальше.

– Что? Двигаться дальше? Нет…

– Это чертовски унизительно, – прошипел он. – Невыносимо, что ты видишь меня таким. Я не могу с этим смириться, Шайло. Если мне придется терпеть подобное десять лет… А тебе доведется с этим жить… Металлодетекторы и звонки за счет абонента, двухчасовые поездки ради тридцати минут разговора… – Он серьезно покачал головой. – Я не поступлю так с тобой. Не могу.

– Ты не можешь просто… меня бросить, – неверяще проговорила я. – Не можешь…

– Я должен, – хрипло произнес Ронан. – Для твоей безопасности. Они не успокоятся. Будут изводить тебя. Я сделал лишь хуже. Они полезли к тебе из-за меня.

– Нет, Ронан…

– Обещай мне, Шайло. Что станешь жить своей жизнью. Не дожидаясь меня.

– Нет, я не буду это обещать. Не могу.

– Так надо. – Он с трудом сглотнул. – Я отпускаю тебя, Шайло. И ты тоже должна меня отпустить.

Я потрясенно уставилась на него, сердце сжималось от боли.