— А разве господин Суздалев не в состоянии контролировать реальность, опираясь на мощь своего аппарата?

Мне показалось, что смысл вопроса не сразу дошел до Дайяны. Или ее кукловодам потребовался короткий тайм-аут. Длинная, почти полуминутная пауза сказала мне многое. Жаль только, подразумеваемые ответы были взаимоисключающими.

— Предложенная вам роль позволяет самостоятельно определять, какие элементы и факторы окружающей действительности включать или не включать в систему своих умозаключений. Деятельность названного вами лица в долговременной перспективе может оказать решающее влияние на судьбу реальности или — иметь нулевой эффект…

— Вы нам больше не скажете ничего? — спросил я на всякий случай, хотя уже было ясно, что предложенный нам сборник шахматных задач ответов в конце не содержит.

— Ничего существенного, — сочла нужным уточнить аггрианка. — Будущего мы не знаем, как станут развиваться события — можем только догадываться. По своему уровню развития вы тоже способны на это. Совет один, и он последний. Думайте, изучайте, анализируйте. Не бойтесь принимать рискованные решения, но всегда готовьте запасной вариант, если что-то пойдет не так. Смысл жизни не в результате, а в самой игре, тем более что даже бесконечной жизни не хватит, чтобы выяснить, кто победил окончательно… Прощайте. С вами было интересно. Пусть вам будет интересно с кем-то другим…

Дайяна не стала исчезать мгновенно. У нее была другая программа, она встала и нормальным образом пошла к двери.

— Подожди, — крикнул я ей в спину, боясь не успеть.

Уже перешагнув одной ногой порог, аггрианка приостановилась.

— Путь для нас на Таорэру, Валгаллу, по-прежнему будет открыт?

— Если удержите контроль над реальностями — да.

Броневая дверь лязгнула, закрываясь.

Неужели все закончилось навсегда и отныне мы остались одни?

Самые могущественные и самые растерянные на Земле люди.

Согласимся мы или не согласимся принять оставленное нам наследство, вернемся домой все вместе или, как предлагает Сашка, попытаемся поработать порознь, нам в любом случае придется все время что-то делать. Хотя бы даже просто лежать на диване, вытянув ножки, и ковыряться в носу. И значит — продолжать Игру. Пусть даже полным в ней неучастием.

Играть будет гипотетический партнер-противник, но — «в одни ворота».

Кто он, в какой из «полуреальностей» обосновался — неизвестно. Существует во плоти и крови, или на самом деле в его роли выступит «закономерность истории» — тоже.

Если сподобимся все это понять и сохраним партию, возможно, нас ждет и бессмертие, и возможность сделать бессмертными других.

В очередной раз Шульгин продемонстрировал мне, что в острые моменты мы с ним умеем мыслить синхронно.

Изумительно четко попав в такт, он поинтересовался:

— Как думаешь, долго нам еще оставаться нормальными людьми?

— Нормальными — в смысле не сумасшедшими или в смысле люденов по-стругацки?

— Второе.

— Понятия не имею. Пока что мы нормальны? Хотя и умеем такие штуки, — опять широким жестом обвел каюту, охватывая не только объем помещения, но как бы и то, что в нем происходило только что. — Умеем и остаемся людьми, со всеми слабостями и дурными привычками. Хорошая память и повышенные интеллектуально-волевые качества. Отнюдь не людены, не маги, не монстры…