— Зачем? — не сразу понял я.

— А чтобы они, во-первых, сообразили, что кое до чего мы добрались, исследуя их мир, а во-вторых, что нам на их тайны в значительной мере наплевать. Нам больше нравится любить друг друга, чем вникать в их проблемы. Очередной ход — за Георгием Михайловичем. А теперь послушай…

Ирина, изучив и сопоставив официальные учебники истории, газетные материалы, протоколы заседаний Верховного Совета России и Организации Объединенных Наций, статистические справочники, еще кое-какие документы открытого и закрытого пользования за ближайшие тридцать лет, пришла к выводу, что здесь имеет место очередной артефакт.

Не сходилось очень многое.

К примеру, дебаты представителей всевозможных партий в здешнем парламенте, по традиции называемом Советом, и принимаемые ими решения имели очень мало отношения к реальной политике государства.

То же самое можно было сказать об очень многих сферах здешней жизни. Она развивалась как бы по двум линиям, не пересекающимся и не слишком далеко расходящимся.

Ирина работала очень профессионально и сумела заметить еще одну важную закономерность. Очень часто решения правительства принимались как бы «вдогонку», задним числом оформляя уже случившиеся явления и процессы в экономике и общественной жизни.

Это может показаться смешным, но за несколько десятилетий этого никто как бы и не заметил. А может быть, и замечали, только не говорили вслух.

Картина вырисовывалась интересная.

Вот так вот. Десять парламентов законно избирались, обсуждали и принимали законы, действовали непримиримая и конструктивная оппозиции, а при сделанном со стороны беспристрастном анализе выходило, что никакого отношения к реальной жизни страны это не имело.

Хитрость была в чем? Жизненный уровень населения постоянно повышался, внешняя политика тоже всех удовлетворяла, и постепенно люди привыкли вообще не анализировать и не соотносить деятельность законодательной и исполнительной власти с повседневной жизнью.

Нам это понять трудно. Наша жизнь вся состояла из политики, советской или антисоветской — второй вопрос.

Но если вообразить, что трудно, будто бы я после окончания института начал сразу получать не сто двадцать рублей, а пять тысяч, то и мне стало бы совсем неинтересно думать о посторонних проблемах.

Но это почти шутка. Касающаяся моего прошлого.

Здешнее же…

Каким образом происходящего не замечали те, кого это прямо касалось, лидеры оппозиций, например?

Не замечали или предпочитали не замечать?

Прямо даже смешно.

Неужели достаточно прийти из чужого мира, взглянуть свежим взглядом, чтобы за неделю разгадать страшную тайну?

…Ответный ход не заставил себя ждать. Через четыре часа Георгий Михайлович деликатно, через секретаря осведомился, не сможет ли принять его для приватной беседы господин Ньюмен.

Отчего же и нет?

Я предложил Ирине пойти прогуляться по городу, а если что, немедленно переместиться к Сашке на яхту, а уже там вести себя по обстановке, но она отказалась.

— Я лучше посижу в соседней комнате с блок-универсалом (который при нужде может работать как эффективный парализатор). Но тебя одного не оставлю…