Она насыпала чернильный порошок в воду, отрывисто перемешала все негодным пером. Тут у Грея запоздало возник вопрос:

– Мама, что ты имела в виду, когда сказала: «Дело дошло уже до этого?» Ведь ты не знала про планы захвата Мартиники, правда?

Она пристально посмотрела на него, и перо застыло в ее руке. Потом тяжело вздохнула, словно собираясь с силами, приняла решение и отложила перо и чернила.

– Нет, – сказала она, поворачиваясь к сыну. – Джордж говорил мне, что такой проект обсуждался, но мы с Оливией уехали из Англии в сентябре. О войне с Испанией еще не было объявлено, хотя все видели, что она на носу. Нет, – повторила она, глядя на него. – Я имела в виду восстание рабов.

Джон глядел на мать секунд тридцать, потом медленно сел на деревянную скамью, тянувшуюся вдоль одной стены. Закрыл ненадолго глаза, покачал головой и открыл их.

– В этом доме найдется что-нибудь выпить, мать?

Накормленный, чистый и подкрепивший силы испанским бренди, Грей оставил Тома распаковывать вещи и отправился пешком через город в гавань, где крепость Ла Пунта – меньше размером, чем Эль-Морро (интересно, подумал он, что такое morro?), но все равно внушительная – охраняла западный берег.

На него поглядывали прохожие, но без особого интереса, почти как в Лондоне. Придя в Ла Пунту, он удивился, с какой легкостью его не только пустили в крепость, но еще и проводили в oficina del Señor Stubbs. Конечно, у испанцев были свои собственные представления о военной готовности, но для острова, находившегося в состоянии войны, это показалось Грею полнейшей беспечностью.

Сопровождавший его солдат постучал в дверь, произнес что-то по-испански и, кратко кивнув, оставил его.

Раздались шаги, и дверь открылась.

Малкольм Стаббс выглядел на двадцать лет старше, чем в последний раз, когда Грей его видел. Все еще широкоплечий и плотный, теперь он казался рыхлым и бугристым, словно слегка загнившая дыня.

– Грей! – воскликнул он, и его усталое лицо повеселело. – Откуда ты выскочил?

– Из головы Зевса, не иначе, – ответил Грей. – А ты откуда выскочил? – Полы мундира Стаббса густо покрывала красная пыль, от него пахло лошадью.

– О… я то здесь, то там. – Малкольм кое-как отряхнул пыль с мундира и со стоном рухнул в кресло. – О боже. Выгляни за дверь и позови прислугу, ладно? Мне необходимо выпить и хоть немного поесть, а то я пропаду.

Что ж, Грей знал, как по-испански «пиво»… Высунув голову в коридор, он заметил двух девушек-служанок, стоявших у окна в дальнем конце коридора. Кажется, они разговаривали с кем-то во дворе, их беседа сопровождалась частым хихиканьем.

Прервав их разговор кратким «Хой!», он сказал «cerveza» тоном вежливой просьбы, после чего изобразил, как он что-то зачерпывает и подносит ко рту.

– Si, señor! – сказала одна из девушек, торопливо кивнув, и добавила что-то еще вопросительным тоном.

– Конечно, – сердечно ответил он. – Э-э… я имел в виду si! Хм… gracias, – добавил он, гадая, на что он сейчас согласился. Обе девушки присели в реверансе и исчезли в вихре юбок, вероятно, чтобы принести что-нибудь съестное.