— Браво, милочка! — говорит Анна Андреевна — у вас есть талант к актерству.

— На сцену выходить не пробовала — отвечаю я — просто, хочется быть красивой и нарядной.

Лючия с улыбкой протягивает Ахматовой визитку ДИМа — будете в Москве, заходите! И мы прощаемся.

Когда мы садились в машину, я посмотрела наверх — в освещенном окне третьего этажа видны были четыре силуэта. Хотела бы я знать, о чем будет разговор — но не было у меня скрытой камеры и микрофона.

— Люся, а что бы ты сделала, если бы эта на тебя набросилась? — спрашиваю я.

— Да руку бы ей сломала, и мордой в пол — отвечает Лючия — оружия у нее не было, опасной для нас ситуации тоже, значит убивать нельзя, так меня Юрий учил. Аня, ну ты была просто чудо! И что теперь в итоге имеем?

Что имеем — три ярких человека, смею надеяться, сыграют в истории нашей страны более полезную роль, чем в иной реальности, стоило это потраченных нескольких часов? Так Пономаренко и доложу. С подробным отчетом — в сумочке у меня был спрятан предмет из будущего, диктофон, как раз на наш разговор хватило.

Через три дня пришел срок нашего возвращения в Москву. Вещи были собраны (да много ли их у нас — по одному чемодану), отобранная документация опечатана и сдана в секретный отдел, для отправки спецпочтой, «Красная стрела» отходила лишь вечером — и сидеть в номере «Англетера» просто так было глупо и скучно. День был пасмурный, небо застилали тучи, но с утра дул ветер с залива, не давая пролиться дождю.

— Я твой замечательный город так и не разглядела — удрученно сказала Лючия — все из машины. Просто походить бы — но не разрешат!

С нами из Москвы была группа охраны, шесть человек. Старший у них был майор Прохоров — в нашу Контору пришел из армии, сначала войсковая разведка, затем СМЕРШ, с сорок первого отвоевал, что есть показатель! Была у него однако общая черта бывалых фронтовиков — «я знаю, когда надо ползти, когда залечь, когда бежать, когда пригнуться, а когда можно и в полный рост и расслабиться». То есть, в безопасной на его взгляд ситуации, он мог себе позволить пренебречь инструкцией, понадеявшись на опыт. Имея при этом еще один недостаток — не то чтобы выпить любил, но в спокойной обстановке позволял. Выглянув в коридор, я убедилась, что вместо того, чтобы как положено, кто-то бдит, наблюдая за входом в наши номера, а прочие готовы вмешаться через тридцать секунд — на виду никого не было, зато дверь в номер Прохорова приоткрыта, оттуда доносились голоса. И правда, чего бояться — «Астория», это гостиница для лиц непростых, тут весь персонал, это внештатные сотрудники, постояльцы все проверены, и еще снаружи бдят ребята с Литейного, внешним кольцом. Вот только есть у меня такая привычка, после Киева выработалась, когда «генерал» УПА Василь Кук ко мне своих головорезов подсылал — при заселении интересоваться входами-выходами, в том числе запасными, пожарными и служебными. И озорство какое-то сыграло, как в окно взглянула, вот тесно стало в четырех стенах, и все тут!

— Люся! А хочешь, по Ленинграду немного прогуляться?

Поспешим — а вдруг дежурный лишь на минуту к майору зашел? Одеться, собраться — минутное дело, когда не на торжественное мероприятие, а хотим незаметными ускользнуть. В коридоре по-прежнему никого, пробегаем до служебной лестницы, там выход во двор, затем через две подворотни — и мы уже на улице Гоголя, а не на Исаакиевской площади, куда парадный подъезд выходит. Среди прохожих затерялись — не высокое московское начальство, а просто две женщины, идущие куда-то по своим делам.