— А тебе лучше не петь, Ник, прости! — Она наваливается на его плечо и смеётся. — Все медведи разом потоптались на твоих ушах!

Вид у Дубровского такой, будто ему отчаянно хочется огреть её по голове чем-то тяжёлым. Лучше сразу медведем.

— Зато он у меня такой зайка. — Добавляет она, прижимаясь к его руке. — И подаёт утром кофе с тостами в постель!

Зайка изображает улыбку — получается у него криво.

— А что не любите? Есть ведь, наверное, какие-то минусы, да? Ведь принятие недостатков друг друга это первый шаг к крепкому союзу.

— У неё почти нет недос…

— Иногда он бывает ужа-а-асным занудой! — Выпаливает Нелли. И тут же с виноватым видом виснет у него на плече и смеётся. — Мой любимый зануда, такой серьёзный, такой вечно бу-бу-бу-бу! Наверное, это всё наша разница в возрасте, мама говорит, что ты для меня староват!

— А вы ревнуете Нелли к её работе? — Интересуюсь я.

— Ревнует! — Подскакивает на месте певица. — И к работе, и к друзьям, и к поклонникам! Хочет, чтобы всё моё время и внимание принадлежало только ему, но, знаете, в нашем бизнесе вообще туго со свободным временем. А я вот Ника не ревную ни к кому!

Дубровский скалится в попытке улыбнуться, но больше напоминает в этот момент застывшую мумию. Я одариваю его своей самой ласковой и самой доброй улыбкой. Бедолага! Теперь ему остаётся только вспоминать о том, как я заботилась о нём, как посвящала ему всю себя. Но пусть привыкает: сам выбрал свой путь.

— Никита — талантливый актёр, его ждёт большое будущее. — Уверенно говорю я. — Наверное, порог его дома теперь осаждают сотни поклонниц, вы не боитесь его потерять?

— Нет. Он у меня надёжный.

— Вы любите Никиту?

— Я… — Нелли оборачивается и смотрит на своего спутника с умилением. Наверное, так смотрят на слабоумного брата — глупого, но безобидного. Конечно, она любит. Ей нравится его забота, его подарки, внимание, потакание её капризам. И на данном этапе жизни данный мужчина практически не раздражает её, ведь они проводят очень мало времени вместе. — Конечно люблю! Ник — самый лучший и добрый. — Она гладит его коленку и поворачивается ко мне. — Он прекрасен. Но только в комплекте. Со мной.

«Ты-дыщ!» — мои внутренние ангелочки отплясывают демонический танец на Никитиных костях.

Смотреть, как он врубает на полную мощь все свои жалкие актёрские способности, дабы продемонстрировать присутствующим свою счастливую улыбку, это даже круче оргазма, тем более, он мне так ни одного и не подарил.

— А теперь нужно заснять эти счастливые лица! — Аплодирует Барракуда. — Все на фотошут!

Нелли вскакивает и бежит к визажисту поправить макияж, а мы с Дубровским так и продолжаем сидеть и буравить друг друга взглядами.

«1:1, дорогой мой. Се ля ви!»

Странные отношения. В смысле, в них всё странно. Всё, что касается меня и Алисы — странно априори.

И я не знаю, плохо это или хорошо.

Мы словно топчемся на месте, не в силах сделать шаг и коснуться друг друга. Мы всё ещё обращаемся друг к другу на «вы», и это словно делает нашу связь безопасной, не даёт зайти ей слишком далеко, хотя, если отбросить все эти странности, мы оба понимаем, что мы и так уже далеко. Или близко — так близко, что уже не сможем сделать шаг назад.