Ромашов постоял, пытаясь утихомирить разбушевавшееся сердце. Мысль о том, что Гроза своей смертью освободил его от многолетних оков, не оставляла.

– Если бы я раньше знал, я бы тебя раньше прикончил, тварь, – сказал он, удивляясь тому, как свободно и спокойно звучит его голос.

И все же мысль о том, что со смертью Грозы была связана и смерть Лизы, он постарался отогнать.

…Руки у Ромашова слегка дрожали, ветки и охапки травы, которыми он забрасывал тело Гали, то и дело вываливались.

Наконец трупа не стало видно. Он может тут пролежать невесть сколько времени, если бродячие собаки не разворошат схорон.

Ромашов отряхнул руки, потом попытался почистить одежду.

Грязь уже подсохла, и ему кое-как удалось привести брюки и пиджак в приличный вид.

«Еще в трамвае потом немножко ототру», – подумал деловито Ромашов. Постоял немного, пытаясь сориентироваться, как можно побыстрей пройти к остановке, чтобы не тащиться опять по дорожной грязи, и вдруг кто-то тронул его за плечо.

…Ромашов так и подскочил. В буквальном смысле. Он ощутил, как подошвы его сапог оторвались от земли, а потом снова уткнулись в нее.

В прыжке обернулся.

Перед ним стояла женщина в синем рабочем халатике, рыжие разлохмаченные волосы окружали бледное лицо.

Ромашов узнал Клаву.

Сколько же времени она тут стояла, наблюдая за ним, пока он прятал труп ее сестры? Неужели он ничего не чувствовал? Или она подошла только что, а он ощутил ее испуганный взгляд как прикосновение?

– Это снова вы? – изумленно спросила Клава. – А я думала, вы с Галей уехали.

Значит, она ничего не видела! Повезло. Очень повезло!

– А, с этой девушкой, которая была у вас? – проговорил Ромашов, надеясь, что голос его звучит не слишком фальшиво. – Она, вроде, на трамвай пошла. А я вот… прогуливаюсь.

– Да нет, – качнула головой Клава, – я была на остановке, диспетчер сказала, что она не приходила. Диспетчер Галю знает, она же часто ко мне приезжает… Диспетчер сказала, Галя в лес побежала…

Она так и ела Ромашова глазами!

– Ну, я ее не видел, – раздраженно буркнул он. – Может, она решила подышать свежим воздухом и на другую остановку пошла. Чего вы на меня уставились? Говорю же, я ее не видел!

Клава отвела глаза, огляделась и вдруг вздрогнула, уставившись в одну точку. Лицо ее резко побледнело.

– Что там? – вдруг спросила она низким голосом. – Что там такое?

Ромашов обернулся и увидел, куда уставилась Клава.

Из-под груды травы и веток предательски торчала нога Гали – та самая, которой она зацепилась за корень. Перепачканная грязью баретка…

Как Ромашов мог ее не заметить?!

Клава, протягивая вперед руки и странно сгибаясь, прошла мимо Ромашова и, сделав несколько валких шагов, упала на колени рядом с кучей травы и веток, под которой лежало мертвое тело ее сестры.

– Галочка! – крикнула она тонким голосом и начала проворно раскидывать ветки и траву, которыми та была только что засыпана.

Ромашов покачал головой и, достав пистолет, толкнул Клаву вперед – так, что она упала на не разворошенную до конца кучу, и с силой ударил рукояткой пистолета чуть ниже затылка.