Джек, краснея от натуги, пытался дотянуться до носочков.
«Весь в меня. Без боя не сдается».
Рядом на низком столике горел походный фонарь. Сейхан стояла спиной к Грею, нагнувшись, и этот вид Грею нравился. Наконец она обернулась, держа в руках две половинки капкейка. В каждой горело по свечке.
Грей улыбнулся, догадавшись о поводе.
– Джеку сегодня полгодика.
Сейхан пожала плечами и приникла к нему, предлагая пирожное.
– Ты же вроде не собиралась праздновать, – напомнил Грей.
Когда Сейхан только объявила о своем решении, Грей подумал даже, что в ее взглядах на воспитание ребенка и материнские обязанности произошло некое фундаментальное изменение. Что она больше не свирепая мама-тигрица.
– «Красный бархат», – сказала она. – С глазурью из сливочного сыра.
– Сама пекла?
– Купила. – Сейхан нахмурилась. – Стану я тратить время на одно-единственное пирожное. А если делать десяток… ну, у тебя же диета.
И то верно.
Они уселись на подушки по бокам от Джека, загадали желания и задули свечи. Потом прижались друг к другу и стали слушать пение сверчков, наблюдать за танцами светлячков.
– Как мило, – промурлыкала Сейхан.
– Да, точно.
Сейхан взглянула на него.
– Жаль, это ненадолго.
Грей кивнул, понимая, что из нее никогда не выйдет матери, которая только и делает, что печет сладости и планирует мудреные вечеринки на полгодика ребенка.
– Кстати, – сказала она и перебралась к Джеку. – Смотри.
Сейхан подобрала сына с подушки и отнесла на пару шагов в сторону. Развернулась к Грею, поставила ребенка на нетвердые ножки, удерживая его под мышками, и когда он привык, отпустила.
Джек покачивался, как пьяный моряк.
Грей удивленно сел.
«Вот дает…»
Джек сделал шажок, размахивая ручками и счастливо пуская слюну.
Потом еще один.
Грей раскинул объятия.
– Сюда, Джек!
Кроха сделал еще один неуверенный шаг, и Грей подхватил его, пока он не плюхнулся носом на плед. Перевернул малыша лицом кверху.
– Да пошли все эти книги по материнству, – сказала Сейхан.
Грей улыбнулся, опустил Джека на подушку и притянул жену к себе.
– Ты та еще мама-тигрица.
Она прижалась к нему.
– О, я тигрица и в других делах.
Грей улыбнулся еще шире и поцеловал ее.
«Вот это я называю оптимальным балансом».
Эпилог
Полгода спустя.
25 января, 17:32 по западноафриканскому времени.
Республика Конго, национальный парк Вирунга
«Вот я и вернулся…»
Ковальски прихлопнул здоровенную муху, пытавшуюся отхватить кусок мяса от его руки. Потом взглянул на пышный луг, в сторону леса в отдаленном уголке национального парка, питомника для горилл. Он сидел в походном кресле, а рядом на столике потела бутылочка пива.
Зимнее солнце почти опустилось за горизонт.
Бóльшую часть времени Ковальски проводил здесь или в одной из хижин-палаток, наблюдая в светлое время суток, как ползут по траве тени. Шел третий день, как они сюда приехали.
Мария стояла у кромки леса и о чем-то говорила с доктором Джозефом Кьенге, главным зоологом. Конголезец покачал головой, он явно не собирался сегодня больше ничего делать. След Баако, западной равнинной гориллы, которую она выпустила в джунгли два года назад, так и не обнаружили.