«За тех, кто с нами радуется этому прекрасному миру».

Грей резво крутил педали шоссера. Он тяжело дышал, обливаясь потом: пытаясь обогнать закат, мчал домой от самой станции метро, но гонку не выиграл.

«Еще отыграюсь».

Наслаждаясь финальным отрезком, Грей положился на мышечную память и отпустил руль. Последний месяц он возвращался с работы на велосипеде каждый вечер, чтобы поскорее прийти в боевую форму. А еще он снова стал ходить в качалку и вместе с Монком играл в баскетбол.

Сил предстояло вложить еще очень много. Особенно в поиски равновесия между семьей и обязанностями в «Сигме».

Велосипед повело, но Грей его выровнял, сместив центр тяжести.

Вот бы все было так просто…

Может, в конце концов, он и приспособится? Наработает своего рода мышечную память в качестве новоиспеченного отца и все пойдет глаже? Правда, сейчас в это почти не верилось.

«И я не единственный пытаюсь обрести равновесие».

Наконец он доехал до дома. Снова взялся за руль и влетел на тротуар. В доме было темно. Странно… В кустах стрекотали сверчки, в воздухе метались редкие светлячки.

Грей соскочил с велосипеда и, подхватив его одной рукой, внес на веранду. Тут он в полной мере ощутил влажность летней ночи в округе Колумбия: его словно накрыло горячим мокрым одеялом. Грей вспомнил, что в холодильнике дожидается пиво – заслужил, хоть и проиграл сегодня гонку с солнцем.

Впрочем, не он один был виноват в проигрыше. В штабе Пейнтер выложил длиннющий список деталей, которые хотел обсудить с Греем. Большая часть из них касалась событий прошедшего месяца.

Отец Бейли координировал международную команду, которая занималась восстановлением Кастель-Гандольфо, однако дело требовало определенной тонкости – если учесть, что именно скрывалось под руинами папского дворца. Бейли просил помощи и руководства: как сохранить в секрете Священный ларец и спасти уцелевшие сокровища. Узнав о предательстве монсеньора Ро, он усомнился в своей проницательности.

Грей и сам не заподозрил бы Ро в таком вероломстве. Он помнил, как при первой встрече принял монсеньора за некое воплощение Вигора Вероны, одного из самых надежных друзей в прошлом. Поэтому и сделал Бейли скидку на потрясение. И вообще, Грей даже подумал, что недооценил поначалу молодого священника. Пусть Бейли и не ровня Вигору сейчас, в будущем он вполне может стать ему заменой.

Может…

Грей надел на велосипед противоугонку и отмахнулся от облака комаров. Свет на веранде не горел, и провозился он дольше обычного. На заднем дворе через улицу бормотал телевизор, соседи устроили барбекю.

А вот у него в доме было темно и глухо, как в могиле.

Грей обернулся к парадной двери, сердце заколотилось чаще. Он быстро вошел в пустую гостиную, оттуда – в столовую. Из кухни не доносилось перезвона посуды, и он устремился туда через вращающиеся двери.

Ничего.

Грей сжал кулак. Сейхан всегда засиживается допоздна. Неужели сдалась и…

– Сюда! – позвала она с заднего двора. – Ты опоздал!

Грей облегченно выдохнул и поспешил наружу.

На газоне Сейхан расстелила покрывало для пикников и обложила его крупными подушками. На одной из них лежал Джек. На нем был синий бодик с желтой обезьянкой. Когда Сейхан неделю назад купила его, Грей не сказал ни слова. Еще в Марокко она возвращала Эгги хозяйке с большой неохотой.