Но предательский трепет уже овладевал людьми. Ульяна держалась, заговаривала страх, но он был везде – накапливался в тумане, окружающем деревню, выбирался из трещин в сохлой глине, носился по воздуху зловонными миазмами. Она приказывала себе собраться, не раскисать, держать остатки воли в кулаке, быть осторожной и внимательно следить за всем, что ее окружает. Она украдкой наблюдала за людьми. У Семена запотели очки, он дышал на них, вытирал грязными пальцами. Алла побледнела, невольно жалась к Руслану. Руслан перестал обращать на нее внимание, на лице доходчиво отпечаталось, как дрожат его поджилки. У Олега с самообладанием было лучше, он сжимал руку Ульяны, но лицо блестело от пота, становилось каким-то чужим. Рогачева кусала губы, покрывалась землистыми пятнами – дурой она не была, впервые попала в необъяснимую ситуацию и лихорадочно пыталась объяснить ее хотя бы самой себе. Она как будто забыла о существовании гражданского мужа. Да и тому было не до супруги. Артем сжимал свою доску, и было видно, как по пальцам стекает кровь…
– Я, конечно, извиняюсь, но… где Генка? – насилу разлепила губы Ульяна.
Все вздрогнули, стали озираться.
– Да, чёт непонятно… – проскрипел Артем.
И снова страх вцепился в дезориентированных людей. Они вертелись, метались по пустырю, кричали. Генка пропал! Никто не мог припомнить, когда в последний раз его видел! Но это же чушь, все были здесь, рядом! Ульяну трясло, слезы катились из глаз, самообладание не работало. Мужчины, сжимая потешное оружие, вламывались в сараи, готовые рубить с плеча, женщины сбились в кучку, дрожали. Потом всей компанией стали отступать к задней стороне избы. Рогачева бормотала, что с нее уже хватит, она уходит – привет всем! Она прорвется через этот клятый туман! И остальные, если не дураки, должны составить ей компанию. Артем пытался шутить – мол, еще одна вакансия образуется? На него набросились с кулаками – накаркаешь, кретин! Царила паника, и никому не приходило в голову, что Генка Аракчеев – жалкая безответственная личность, шут гороховый – может просто прикалываться! Люди пятились на угол здания. Руслан споткнулся о раскуроченный фундамент, начал падать, матерясь, – он чуть не пропорол себе копчик, Олежка вовремя схватил его за ворот. Внезапно что-то заурчало в черном окне у людей над головами. Все застыли, скованные ужасом. Урчание делалось громким, голодным, перерастало в рык… и внезапно что-то с истошным хохотом перевалилось через разломанный подоконник! Дружно завизжали женщины… А в следующее мгновение взбешенные, плюющиеся яростью Артем с Олежкой уже гонялись по пустырю за улюлюкающим Генкой. Артем швырнул доску – промазал. Олег прикладывал все усилия, чтобы отоварить Генку по башке лопатой. Руслан, едва не оставшийся без копчика, подбадривал товарищей грозными матюгами.
– Ну пошутил я, мужики, не бейте! Разве можно на меня обижаться? – кривлялся Генка, увертываясь от ударов. Он носился по пустырю как резвый козлик, визжал, хохотал. Те двое вскоре уморились – так и не смогли его поймать. Генка отбежал на безопасное расстояние и встал.