На секунду она остановила на нем свой взгляд, и он опять увидел, как блестят ее глаза. Испугался и подумал: «Слезы?»

— Будь осторожен, — сказала она, и подала знак официантке.

— Я люблю тебя, — произнес Джек.

— Никогда не забывай этого, — теперь она начала улыбаться. — Иди броди, Джек. Уходи, пока я не поняла, насколько это безумно.

— Я ухожу, — сказал он, повернулся и вышел из ресторанчика. Его голова раскалывалась, как будто кости черепа разрослись и хотели разорвать черепную коробку. Яркое желтое солнце ослепило глаза. Он услышал, как сзади звякнул колокольчик и через мгновение захлопнулась дверь. Он моргнул; затем пересек Прогулочный Бульвар, даже не оглядевшись по сторонам. Перебежав через дорогу, он понял, что должен заскочить в номер и взять одежду. Мать еще не вышла из кафе к тому времени, когда Джек открывал огромную дверь Отеля.

Клерк отступил на шаг и мрачно взглянул на него. Джек почувствовал, что от этого человека исходит какая-то эмоция, но не мог припомнить, почему тот так сильно реагирует на его появление. Разговор с матерью был значительно более короткий, чем он мог себе представить. Но, казалось, тянулся несколько дней. С другой стороны, незадолго до того, как он зашел в кафе, он обозвал клерка «пресмыкающимся». Извинился? Джек уже не помнил, что заставило его поругаться с клерком…

Мать отпустила его и согласилась на его путешествие. И, проходя под перекрестным огнем испепеляющего взгляда клерка, Джек, наконец, понял, почему. Он не упоминал о Талисмане, не объяснял ничего, но даже если бы он сказал об этом загадочном аспекте своей миссии, она согласилась бы. И если бы он сказал, что принесет спинку метровой бабочки, поджарит ее, она согласилась бы съесть жареную бабочку. Это было бы ироничное, но настоящее согласие. Частично это показывало глубину страха, в котором она жила.

Но она надеялась, потому, что часть ее мозга знала о Территориях.

А может, она иногда просыпалась среди ночи с этим именем — Лаура Де Луиззиан, звучащем в ее мозгу?

Поднявшись в свой номер, Джек начал запихивать одежду в рюкзак почти наугад: все, что попадалось под руку и не было слишком громоздким. Куртка, носки, свитер, шорты. Джек плотно скатал пару джинсов и засунул их в рюкзак. Затем понял, что тот стал слишком большим и неудобным и выбросил большую часть носков и рубашек. Свитер он тоже выбросил. В последнюю минуту он вспомнил о зубной щетке. Затем закинул рюкзак за спину и попробовал его на вес — не слишком ли тяжелый. Он сможет идти целый день, если будет нести несколько фунтов. Джек несколько секунд простоял посреди гостиной, неожиданно остро ощущая, что нет никого, с кем бы он мог попрощаться. Он не мог попрощаться с этим трехкомнатным номером, так, как будто это его любимый дом: номер Отеля не вызывал никаких эмоций. В конце концов, он подошел к телефону, вырвал страницу из блокнота возле телефона и написал карандашом три строчки, которые выражали почти все, что он хотел сказать:

Джек шел по Прогулочному Бульвару, залитому северным солнцем, размышляя, куда он… «прыгнет». Да, именно это слово больше всего подходило здесь. И нужно ли ему еще раз увидеть Спиди перед тем, как «прыгнуть» на Территории? Он почувствовал, что должен поговорить со Спиди еще раз, потому что он так мало знает о том, куда ему нужно идти, кого он может там встретить, что он должен там искать… Он выглядит как хрустальный шар. И это все инструкции насчет Талисмана, которые дал ему Спиди? Ну и предостережение: не ронять его? Джек чувствовал, что ему не хватает подготовки, как будто он должен сдавать выпускной экзамен по предмету, на котором ни разу не был.