– Можно, я его хотя бы подержу? – попросил Мунин.

Ева вручила ему зеркало и сказала:

– Я догадываюсь, зачем были нужны камни. Поверхность слегка вогнутая. Камни могут задавать кривизну. Это шаблоны. Вы же не слышали про теорему Мёнье?.. Тогда нет смысла объяснять подробности. Идём отсюда. Оно притягивает.

Мунин не мог заставить себя расстаться с зеркалом. Он искал повод подержать его хотя бы ещё немного.

– А я… Я тогда знаю, зачем у Джона Ди было второе зеркало.

– Зачем? – хором спросили Ева и Одинцов.

– Это заготовка. Тамплиеры увезли Урим и Туммим в Южную Америку. Они пробовали сделать ещё одно зеркало из подходящих кусков обсидиана. Экспериментировали, но без шаблонов ничего не получалось. Потом Джон Ди забрал зеркало и заготовку в Англию. Может быть, он рассчитывал получить шаблоны. Их же хранили родственники Ричарда Львиное Сердце – помните, Вейнтрауб говорил?.. Или надеялся обойтись без камней. Но у Джона тоже ничего не вышло. Поэтому второй чёрный круг так и остался декоративным.

Одинцов забрал у Мунина зеркало, поставил обратно в шкаф и запер дверцы на ключ.

– Вот так, – сказал он.

Компания выполнила задачу, заданную Вейнтраубом, а самодеятельности Одинцов не терпел.

Штольберг с сожалением отпустил Клару, и компания вышла во двор. Клара тут же принялась теребить Мунина:

– Ты же его трогал, я видела! Ну скажи, скажи: что ты чувствовал?

– Зеркало как зеркало… Каменное, – отводя глаза, сказал Мунин.

– А мне можно будет? – Клара обвела троицу умоляющим взглядом. – Я же археолог. Вы не представляете, что это для меня значит… Можно?

Одинцов тоже взглянул на компаньонов.

– Можно, конечно. Мы же пока никуда не уезжаем. Зайдёте через денёк с Конрадом Карловичем к Штольбергу документы посмотреть, сядете в кабинете – он же их выносить не даёт, – и возьмёте хоть зеркало, хоть изразцы, чтобы описания сравнить. Не проблема.

– Спасибо! – От полноты чувств Клара неожиданно поцеловала Одинцова в щёку, а Мунин спросил:

– И что теперь?

– Предлагаю проветриться, – сказал Одинцов. – Конрад Карлович, ты в прошлый приезд грозился нам экскурсию по старому Яффо устроить. Самое время.

– Сперва завтрак, – сказал расчётливый Мунин: шведский стол входил в стоимость номера.

Компания набрала еды на тарелки и расположилась под фикусом.

– Ты плохо себя чувствуешь? – заботливо спросила Клара у Евы.

– Нет, просто думаю. Есть ещё мысль насчёт камней Вейнтрауба. Я нашла кое-что. Камни могли быть минеральными гармонизаторами…

По словам Евы, у каждого минерала есть своя частота внутренних колебаний. Они способны взаимодействовать с человеком на волновом уровне. Резонансная терапия показывает, что у человека частота вибрационного тела – от пятидесяти до восьмидесяти гигагерц. Ближе к нижней границе обсидиан с частотой пятьдесят пять, большинство других ближе к верхней, а частоту выше, чем у человека, имеют разве что алмаз, янтарь и бирюза. Когда учёные доберутся до камней Вейнтрауба, выяснится, на какой частоте они излучали. Но если тот, кто оперировал с зеркалом, зажимал их в кулаки, – резонанс вполне мог способствовать получению наилучшего результата.