К низшим слоям населения относился городской плебс: попрошайки, бродяги, девицы лёгкого поведения и прочие потерпевшие в жизни крах. На них также распространялись установки городских властей, которые стремились заставить их работать в городе или в деревне. По «Закону о попрошайничестве» 1500 года, принятому совместно Орденом, церковью и муниципалитетами и действовавшему на территории всех трёх городов, 70 бродягам была предоставлена концессия. Они находились под контролем одного из членов муниципалитета и двух чиновников по делам нищих; заплатив налог, они получали разрешение на попрошайничество на улицах, у городских ворот и перед замком. Просить милостыню у церкви запрещалось. Кроме уличных побирушек были и такие, которые жили в домах призрения и на основании «Положения о бедных» получали материальную поддержку от города.
Проблемой являлось пожалование гражданства не немцам, то есть тем жителям, которые не говорили по-немецки. Во времена Ордена это были в первую очередь пруссы. Судебные вопросы, касающиеся пруссов и самов>{22}, Орден относил к своей компетенции и не отходил от этого принципа до конца своего господства. Разумеется, что рано онемечившиеся пруссы или такие, в которых Орден нуждался, получали гражданские права, но таких было мало. Граждане Кёнигсберга были немецкого происхождения. Однако многие пруссы были жителями слобод, особенно Штайндамма и Закхайма. Но богослужения на прусском языке, насколько нам это известно, не проводились.
В Закхайме проживало и немало литовцев. Они приплывали сюда на плотах, проводили в Кёнигсберге несколько недель, прежде чем пешком отправиться домой. В Закхайме у них была своя купальня — баня. Вообще-то их пребывание в Кёнигсберге, как и проживание пруссов, не порождало национальных проблем. Конечно же, возникали конфликтные ситуации между немцами и литовцами, однако причиной тому являлось обоюдное пристрастие к спиртному: Закхайм был частью города с наибольшим количеством кабачков.
Польских имен среди граждан города мы не встречаем. Если поляки и жили в городе, то никто не возражал против этого, так же, как и против пребывания литовцев. Если же в более поздние времена много говорилось о поляках и о том, что церковные службы проводились на их родном языке, то следует знать, что речь шла не об этнических поляках, а о мазурах>{23}, осевших в Пруссии в большом количестве к концу правления Ордена; их сыновья и дочери шли в города в услужение и на подённую работу.
Искусство и наука
В период средневековья, вплоть до зарождения гуманизма и начала эпохи Возрождения, церковь являлась покровительницей искусств и наук. А в таком клерикальном государстве, как Прусский Орден, они развивались особенно успешно. Первыми их представителями были пресвитеры и хронисты Ордена Петер фон Дусбург и Николай фон Ерошин. В рыцарском Конвенте и в Соборном капитуле имелось много красивых рукописей, в основном латинские тексты для церковного пользования или зачитывания во время трапез. Героический эпос и любовная лирика были в таком строго-церковном государстве неуместны. В крепости и церквах города находилось немало произведений, которые мы сегодня называем культурным наследием: картины, скульптуры из камня, купели, витражи, кованые изделия, произведения с резьбой по дереву, такие как кресла гохмейстера и епископа в соборе, а также золотая и серебряная церковная утварь. Почти всё это завозилось, в позднем средневековье преимущественно из Нюрнберга. Однако ювелирное дело процветало и в Кёнигсберге.