— Искренне надеюсь, что, оказавшись там, они не станут вести себя как вы, — мрачно заметил Пэдди.

— А ты слушай и следи за ними по камере наружного наблюдения в спальне, — предложил Гектор, и Пэдди задумчиво кивнул. Хотя Пэдди был слишком джентльменом, чтобы подглядывать за любимой женщиной, немного погодя он чисто случайно проверил, как работает камера в помещениях владельца, и стал свидетелем разговора, состоявшегося между Настей и Винсентом, когда те переселялись туда.

Настя ледяным тоном пояснила Винсенту свою позицию:

— Если думаешь, что получил право обращаться со мной как с настоящей женой, Винсент Вудвард, я скажу мистеру Куинну и он убьет тебя, но сначала я оборву круглые штучки, которые болтаются у тебя между ног, и засуну их тебе в ноздри.

Пэдди с огромной радостью услышал это трогательное подтверждение ее чувств к нему.

Дядя Адама Камаль Типпо Тип стоял в рулевой рубке захваченного стофутового тайваньского траулера и смотрел на возвращавшийся из разведки вертолет над волнами. Он развернул корму траулера по ветру, чтобы облегчить посадку. Мачта и большинство надстроек траулера были сняты — не только чтобы облегчить маневры вертолету, но и чтобы корабль был менее заметен радарам других кораблей. На палубу перед рулевой рубкой уложили деревянную посадочную платформу. Материал тоже был выбран так, чтобы ослабить эхо на радаре. «Белл-рейнджер» повис над платформой, осторожно опустился и с едва заметным толчком коснулся площадки. Экипаж принялся закреплять машину.

Камаль одобрительно кивнул. Пилот-иранец прошел подготовку в армии своей страны и был фанатичным приверженцем исламского джихада против неверных. Как только вертолет закрепили, пилот выключил двигатель, спрыгнул на палубу траулера и торопливо направился в рубку, снимая на ходу очки и куфию, закрывавшую лицо.

— Хвала и благодарность Аллаху и его прославленному пророку, — приветствовал он Камаля.

— Всяческая хвала и преданность, — согласился Камаль. — Какие новости, Мустафа, брат мой?

— Неверные сами идут в твои руки. Корабль всего в ста пятнадцати милях перед нами и приближается со скоростью больше двадцати узлов.

— Ты уверен, что это тот корабль, за которым мы охотимся?

— Во всем океане не может быть другого такого. Он больше горы, а на носу и корме написано его имя. Это «Золотой гусь». Хвала Аллаху, его пророку и всем святым.

— Всяческая хвала и преданность Аллаху! Расскажи, что ты видел.

— На мостике были трое мужчин, но на носу стояли мужчина и женщина. У женщины светлые волосы, и она не старая. Ее волосы и лицо непокрыты.

— Хвала Аллаху! Это шлюха Бэннок! А мужчина?

— Высокий, с темными волосами. На мостике он открыто, самым непристойным и бесстыдным образом ласкал эту женщину.

— Это убийца, Гектор Кросс! На сей раз он не уйдет от нашего праведного гнева.

Мустафа описал подробности судового устройства, указал возможные слабые места и не забыл об удобно свисающих с борта люльках.

— Я должен немедленно сообщить шейху о нашей великой удаче, — сказал Камаль, поворачиваясь к электронному оборудованию в глубине рубки и включая спутниковый телефон. Последовала задержка: сигнал шел от оператора к оператору, — но наконец он услышал голос племянника.