Над секретным кодом он бился долго. Но ведь на то и считался Родионов королем российских медвежатников, чтобы уметь вскрывать самые мудреные сейфы. И сейф был вскрыт! После чего тут же… зазвучала сирена. Звук был громкий и похожий на завывание сторожевых катеров, когда они начинают гонку за обнаруженным нарушителем, вторгнувшимся в приграничные воды. Это было столь неожиданно для Савелия, что он на мгновение застыл.

Почему сработала сигнализация, которая должна была быть отключена?

Ответить на этот вопрос уже не доставало времени – надо было довершить то, зачем он пришел сюда.

Родионов одним рывком распахнул дверцу сейфа и… ничего не обнаружил. Не было ни фотографических карточек, ни писем, – ничего! Сейф был абсолютно пуст.

Первой мыслью было: может, это какой-то другой сейф, а настоящий он еще не нашел? Может, Кити что-то напутала?

А потом пришла другая мысль. Истинная. Его пробил холод, да так, что заломило затылок.

Ничего Вронская не напутала. И сейф этот – тот самый. Просто это – хорошо продуманная подстава. Месть Кити за то, что он когда-то предпочел ей другую, которую полюбил по-настоящему, – Елизавету. И встреча их у галантерейного магазина, и слезы Вронской, и этот самый компрометаж – все было подстроено с самого начала, чтобы он угодил в ловушку. И он попался, как последний лох! Как несмышленыш, которого провели на обыкновенной мякине. А в коридоре уже слышался топот ног…

Его взяли, как говорится, «с поличным». И хотя ничего похищенного из банка у него обнаружено не было, в руках у следователей оставался его саквояж с инстументарием медвежатника, вскрытый сейф и несколько взломанных входных дверей…

Следствие обвинило его в хищении секретных документов государственной важности, которые он якобы успел передать своему сообщнику. Документы эти, вероятно, как раз хранились во вскрытом им сейфе и были заблаговременно украдены, скорее всего, той же Вронской. Учитывая арестование на месте преступления и эти документы, исчезновение которых списали на него, Родионов вполне мог получить по решению судебного следствия каторгу с длительным сроком пребывания. Надлежало действовать быстро и в первую очередь снестись с Мамаем и своим поверенным в делах Семенем Арнольдовичем Скрипицыным, знатоком в судебных делах и тем самым адвокатом, что привел к оправдательному приговору фартового громилу Гервасия Остапчука. Сей громила из-за семидесяти пяти рублей серебром замочил статского советника Черемисинова, возвращавшегося крепко навеселе к себе домой на Сретенку от любовницы Зизи Кондорской. Статский советник с деньгами расставаться не пожелал и оказал Гервасию посильное сопротивление. За что и был зарублен топором, после чего расчленен на куски и спущен по частям в Москва-реку.

Савелий исполнил свои намерения, когда ожидал суда в каземате. Мазов в Бутырке уважали и арестанты, и охранники, посему Родионов свиделся и с супругой, и с Мамаем, чему способствовал и авторитет, и деньги медвежатника. В беседе с Мамаем они составили план вызволения (ежели суд действительно присудит каторгу), причем с несколькими вариантами.