Работа закипела. Си Ли показывал свое мастерство на сове, а Ян, в точности подражая учителю, проделывал то же самое с другой птицей.

Через два дня чучела птиц были закончены. Оставалось только, когда они достаточно высохнут, снять все нитки и обрезать проволоку.

– Многих я учил набивать чучела птиц, но быстрее вас, мистер Ян, никто не мог одолеть этой премудрости, – похвалил своего помощника Си-Ли.

Гордый этой похвалой, мальчик чувствовал себя на седьмом небе от радости.

Переселенцы, пользуясь указаниями Калеба, соорудили себе «настоящие» индейские военные головные уборы. Из-за невозможности достать орлиных перьев, они собирали белые лебединые, гусиные и индюшачьи, а Ян окрашивал их кончики в черный цвет. Выкрашенные в красный цвет конские волосы, лоскуты фланели от старой фуфайки и обрезки кожи служили дополнительным материалом.

Все «индейцы» получили призы за разные «ку» и «гран ку». Сэм имел несколько перьев за стрельбу, плавание и за удачные набеги «на территорию бледнолицых». Кроме того, советом племени ему были присуждены два великолепных индюшачьих пера за искусно поваленную сосну и убитую сову.

Ян тоже имел знаки отличия: несколько «ку» за то, что пробежал сто шагов в десять секунд; за то, что прошел четыре мили в час; за то, что проплыл двести ярдов в пять минут; за то, что знал названия многих диких растений, птиц и животных; за то, что хорошо рисовал; за то, что научился быстро находить следы разных животных, и, наконец, «гран ку» – за что, что застрелил сову темной ночью.

У Гая также было несколько «ку» за разные второстепенные подвиги, в том числе и за острое зрение, но ни одного «гран ку», и это сильно огорчало его. Даже старый охотник, благоволивший к мальчику, не мог, по совести, присудить ему высшую награду.

– Что больше всего индейцы ценят в воине? – спросил однажды Гай у Калеба.

– Храбрость, – ответил старик. – Для них важнее всего, чтобы воин ничего не боялся. Да это не у одних индейцев: храбрых людей везде уважают.

– Ну, так я вам докажу, что ничего не боюсь! – воскликнул Гай. – Испытайте меня.

– Хорошо, – сказал Калеб, – мы испытаем твою смелость. Вот, видишь этот камень? – продолжал он, поднимая с земли небольшой круглый булыжник со сквозной дыркой. – Ты знаешь могилу старого Гарни?

Гарии был пьяницей, погибшим от какой-то случайности. Его похоронили на перекрестке, близ владений Рафтена. Суеверные люди утверждали, что он громко стонет по ночам. Каждый, кто услышит эти стоны, должен тут же выразить свое сочувствие, иначе ему грозит какое-нибудь несчастье. Старый охотник напомнил мальчикам об этой легенде, да так выразительно, что она произвела на них сильное впечатление, особенно на трусливого Гая.

– Так вот, я положу этот камень на могилу Гарни, а ты как-нибудь ночью сходи за ним и принеси его назад, – проговорил старик. – Согласен?

– Пожалуй, – протянул Гай изменившимся слегка голосом, и по его спине поползли мурашки.

– Если ты это исполнишь, то получишь «гран ку», – сказал Калеб и засобирался домой. – А чтобы ты не подменил камень, я привяжу к нему веревочку, – обернувшись, прибавил он.