Ян был немного разочарован. Ему хотелось пойти пешком и в одежде индейца, чтобы произвести впечатление в городе, но он понял, что это действительно будет неудобно, и согласился ехать в обыкновенной одежде.

Друзья тотчас же отправились на ферму. Самого Рафтена не было дома. Мальчиков ласково встретила миссис Рафтен. Она позволила им ехать в Дауни и даже дала несколько поручений.

Сэм немедленно запряг в повозку лошадь, и мальчики отправились в город.

Они оставили лошадь в конюшне при гостинице, быстро исполнили поручения миссис Рафтен, уложили все покупки в кабриолет и направились к мистеру Дауни.

Это был рослый и сильный человек, очень добродушный. Занятый каким-то делом, он сначала не обратил особого внимания на мальчиков. Но заметив, с каким любопытством Ян рассматривает уток и тщательно зарисовывает их, он заинтересовался юным художником и стал показывать своих птиц, подробно объясняя их родину и названия.

Все утки помещались в отдельных клетках, и их было очень много. Яну потребовалось несколько часов, чтобы срисовать и записать названия около пятидесяти пород.

После сытного обеда, которым Дауни любезно угостил юных посетителей, они к вечеру возвратились на ферму. Сдав отцу лошадь и передав ему поклон от Дауни, мальчики вручили миссис Рафтен покупки и вернулись к себе в лес.

Возле типи их ожидал сюрприз. Приятели сначала с испугом отступили, а потом разразились взрывом дружного хохота: на тропинке стояло чудище, состряпанное Гаем из большой тыквы, вырезанной в виде черепа, и старой газеты, набитой травой.

В типи было пусто. Соорудив страшилище, чтобы напугать товарищей, проказник, по всей вероятности, не рискнул остаться с ним наедине и удрал домой.

Несмотря на свою юность, Сэм считался хорошим плотником даже среди знатоков этого ремесла, а своим товарищам он казался прямо волшебником. Юный мастер, однако, никогда не хвастался своим искусством: он просто пользовался им, когда это было нужно.

Как-то раз Ян пытался расколоть пополам толстую суковатую палку. Он испробовал всевозможные способы, но безуспешно: палка не поддавалась.

– Эх, ты! – воскликнул Гай. – Дай-ка, я покажу тебе, как это нужно делать!

Он взял у Яна топор, долго примеривался и, наконец, ударил по палке изо всех сил. Однако он достиг этим только того, что топор до того крепко вонзился в палку, что его с трудом удалось вытащить.

– Попробуй ты, Дятел! – воскликнул Гай, обиженный насмешками товарищей. – У тебя ничего не выйдет!

Сэм внимательно осмотрел палку, потом стал понемногу лить воду в зарубку, сделанную Гаем. Когда палка достаточно намокла, он ударил по зарубке топором. Палка сразу раскололась пополам.

– Ловко! Молодец, Дятел! – воскликнул Ян. – Нам с тобой так не сделать, Ветка.

– Экая хитрость! – возразил Гай. – С водой-то и я сразу расколол бы. Да и начало было положено мной, зарубка-то была моя.

– Перестань хвастаться, Ветка! – с досадой прервал его Ян.

Он понимал, что молодой Рафтен обладает не одним искусством, но и смекалкой. Вода уменьшила упругость дерева и изменила равновесие палки.