– И оскальпируем! – прибавил Ян.

И они отправились было на этот голос, но внезапное появление самого Бернса снова заставило их обратиться в позорное бегство. Кору не удалось раздобыть и в последующие дни.

Как-то раз «индейцы» отправились в лес в неурочный час. Подходя к типи, они заметили, что в ближайшем кустарнике кто-то сидит.

– Кто там? – крикнул Ян, бросаясь к кустарнику.

Из кустов выскочил Гай Бернс и со всех ног пустился бежать.

– Враг! – воскликнул Сэм. – Ян, давай, поймаем его и возьмем в плен!

Оба «индейца» припустились за «врагом» и вскоре догнали его.

– Пусти меня, Сэм Рафтен… пусти! – отбивался пленник. – А не то я пожалуюсь отцу, и тебе тогда достанется от него!

Однако в его голосе уже не слышалось прежней самоуверенности.

– Нет, мы теперь тебя не отпустим! – говорил Сэм, крепко держа пленника.

Через минуту пленник был крепко привязан к дереву, а «индейцы» развели костер, закурили «трубку совета» и принялись обсуждать участь пленника, который не переставал голосить на весь лес.

– Брат мой Дятел! – важно обратился Ян к Сэму. – Как приятно слышать завывания этого бледнолицего труса!

– Ты прав, Бобр!

– Для начала оскальпируем его, а потом поджарим на медленном огне… – продолжал Ян.

Завывания «бледнолицего» пленника сделались еще громче.

– Кричи, нечестивый! Дух нашего пламени жаждет твоей крови! – хмыкнул Сэм и принялся точить на камне старый зазубренный нож.

После этого «индейцы» раскрасили друг другу лица и надели головные уборы.

– Теперь мы с тобой сделались настоящими индейцами, и не простыми, потому что уже совершили великий подвиг и взяли в плен бледнолицего. Отныне я буду называть тебя «великий вождь Дятел», а ты меня зови «великий вождь Бобр».

– Хорошо!

И «великие вожди» неспешно направились к пленнику, чтобы приступить к совершению казни.

– Если мы снимем с него скальп, то кому же он достанется? – спросил вдруг Сэм. – Ведь у него только один скальп, а нас двое.

Ян задумался, но через минуту нашел выход.

– Мы разделим его скальп пополам, – ответил он.

– Уах! – воскликнул в восторге Сэм. – Это правильно. Ты и в самом деле великий вождь, Бобр.

Пленник не переставал визжать, кричать и награждать своих врагов целым потоком угроз и ругательств. Он говорил, что будет жаловаться отцу, учителю и даже самому мистеру Рафтену. Последняя угроза заставила Сэма несколько призадуматься, и он с некоторым беспокойством обратился к товарищу, стараясь, однако, выдержать роль до конца:

– Великий вождь Бобр, можешь ли ты понять, что бормочет язык бледнолицего пленника?

– Уах, нет, – ответил Ян. – Быть может, он поет предсмертную песнь? Но пора приступить к делу, – прибавил он и, крепко сжимая в руке нож, свирепо скривил свою размалеванную физиономию.

До этой минуты Гай был уверен, что с ним играют. Но когда Сэм схватил его за волосы, мальчик не на шутку струсил.

– Пустите меня!.. Ради Бога, пустите! – с рыданиями взмолился он. – Я больше не буду!.. Никогда не буду!

Этого оказалось достаточно для его мучителей, особенно для мягкосердечного Яна. Он повернулся к товарищу:

– Великий вождь Дятел, у индейцев есть обычай освобождать от казни и даже принимать к себе пленников, которые раскаиваются и обнаруживают большое мужество…