– Некоторые люди не упускают случая сунуть в карман чужое, – согласился Мартин. – Особенно когда никто не видит.

– Но вот вы сегодня вовремя поспели!.. Вы даже не представляете, сколько золота в этом кошельке!..

Лавочник подбросил на руке кошель, и тот звякнул золотыми монетами.

– Почему же не представляю? Там примерно двести пятьдесят терций.

– Да? Ну вообще-то – двести сорок три.

Открылась дверь, и на пороге возник Самюэль с огромным деревянным подносом. Он что-то жевал на ходу, видимо, уничтожая улики.

– Ага, вот и он, – произнес Бомур, принимая поднос и ставя на стол. – Иди уже, наказание, да не забудь, чтобы к поясу для господина Рокстама пришили эту бабочку! Коза ее задери…

– Я помню, господин Бомур, вы мне этим поясом уже все уши прожужжали, – огрызнулся служащий и захлопнул дверь, прежде чем Бомур успел поставить его на место.

– Нет, вы слышали? И это мне тычет человек, которому я как отец родной, если не больше!..

Мартин в ответ только улыбнулся. Он не знал, как себя вести в таких ситуациях.

– А как же вы, дорогой Мартин, сумели точно определить, сколько терций в сумке? – спросил Бомур, разливая наливку по глиняным стаканчикам.

– Я не угадал, я ошибся на семь монет.

– Это пустяк, ведь там могли оказаться и серебряные… Будем!

Они подняли стаканчики и выпили.

– Отличная наливка. Груша, вроде бы?

– Груша с клубникой, старый мамин рецепт, – признался лавочник, выдыхая. – Попробуйте пирог, это нам гномы поставляют.

– Заречные. Я слышал, гномами их называть нельзя.

– Можно, если вы друзья, – ответил Бомур, подцепляя кусок яблочного пирога. – У нас с ними взаимопонимание, это мои партнеры. Так как вы узнали цену этой сумочки, прошу прощения за любопытство? Ведь там действительно могли быть серебряные монетки.

– Там не могли быть серебряные монетки, господин Бомур, потому что вы не боитесь держать серебро у себя в конторке. А вот золото – только при себе, а позже отвозите в банк к менялам. Так спокойнее.

– Тут вы меня удивили, – признался Бомур, наливая еще по одной. – Но откуда такие познания, вы что, много работали с деньгами? Горбились на жадных менял? Я не знаю других людей, которые на вес золото определяют.

– В прошлом я был вор, господин Бомур, отсюда и навыки. Я могу на глаз определить количество денег в болтающемся на поясе кошельке, даже если там будет медь, серебро и золото.

– Вор?!

Бомур вскочил из-за стола, прижимая к себе кошель с золотом, но потом вернулся на место, испытывая неловкость от своего поступка.

– А почему… вы были вором? Сейчас вы не вор? – спросил он, и было видно, что только расслабленное после наливки состояние не позволяло ему немедленно прервать эту встречу.

– Теперь – нет, я отсидел двадцать лет в Угле и больше не хочу этим заниматься.

– Почему? Мне кажется, все привычки у вас остались!

– Не знаю, – пожал плечами Мартин. – Мне теперь мерзко от самой мысли, что я украду что-нибудь. Что-то изменилось.

– Ну да, все-таки двадцать лет, – закивал лавочник и выпустил наконец кошелек, положив на стол. – Но вы могли им завладеть, правильно? Могли сделать это так, что никто бы ничего не заметил и все бы подумали на этого воришку.