— Вас искал…

Имей Робинзон возможность за десять минут достичь какого-нибудь очага цивилизации, затариться там всем необходимым и вернуться обратно, вряд ли бы он мечтал навсегда покинуть свой островок.

Планета помаленьку становилась необитаемой: после эвакуации в прошлое заводов и сельскохозяйственных угодий (берёшь лучший гектар и умножаешь тысячекратно) одни лишь квадратные заплатки хроноскрёбов, исторические памятники, летучие бригады экологов, демонтажников, реставраторов да воздушный транспорт выдавали присутствие людей в настоящем. И это вполне устраивало Авдея.

Менять жизненный свой уклад ему решительно не хотелось. Наверху он личность, а в хроноскрёбе? А? Вот то-то и оно… Скажите, пожалуйста, хроноскрёб! Природа — подделка, обитатели — планктон. «Ах-ах, какой ужас, живёт один, снаружи, в землянке! Как его до сих пор звери не съели?..» Или напротив: «Во крутизна, в землянке живёт! Зверей оглоблей шугает…»

Ну живёт! И неплохо, между прочим, живёт. А поменяй он свою нору на коттеджик в каком-нибудь, не знаю, двести с чем-то сороковом уровне… Удобства, говорите? Так вот они, удобства, рядышком: от берлоги до хроноскрёба десять минут ходьбы. А если кто попробует не пустить, нехай всю жизнь несвежей рыбкой питается. Несвежей — аж на сотню микросекунд, а то и больше!

Предположим, выделят они ему домик. Бесплатно. В обмен на землянку. Но за коммуналку-то всё равно платить! Значит, хочешь не хочешь, а придётся устраиваться на работу. Куда? В офисе Авдею, понятно, делать нечего. Остаётся одно — в летучую бригаду, на демонтаж настоящего, куда ещё? То есть вечно разъезды, палатки, пахота, пыль… Оно ему надо?

Но главное даже не в этом. Кому он тогда будет нужен?

Нашли дурака — дома ломать, здоровье гробить!

А сейчас у него, простите, сам Евграф Дмитриевич в друганах. Шутка?..

— Что-то не нравится мне всё это… — нахмурился Евграф Дмитриевич, выслушав рассказ Авдея о сегодняшнем визите официальных лиц в подземное логово браконьера. — Давай-ка лучше у меня в кабинете договорим…

В церковке ударил колокол. Плутая по дорожкам меж крестов и оградок, двое достигли расчерченного на клетки квадрата. Чиновник набрал код — и кладбище исчезло.

Теперь они стояли на паркетной равнине сто на сто метров, в центре которой виднелись письменный стол, несколько кресел и хрустальная статуя Президента. Помнится, когда Авдей впервые оказался в административном секторе, в ужас пришёл: гектар паркета! Сколько же это стоило?

Оказалось, не так уж и много. Покрытие было из пластика, а покрытий таких на девяносто шестом уровне — девать некуда. Кризис перепроизводства.

И ещё одно отличие: в кабинете имелся потолок не потолок, но что-то вроде. Над паркетной пустыней висело в вышине нечто напоминающее огромный пласт полупрозрачного коричневатого стекла — чтобы прямой солнечный свет не мешал референту работать.

Всё-таки падлы они, эти чиновники! Лифт в кабинете располагался впритирку к незримой стеночке, за которой (естественно!) шевелила весенней листвой знакомая округа, поэтому сотню шагов до стола посетителю приходилось одолевать пешком. Пока дойдёшь, триста раз пожалеешь, что вообще записался на приём. А тут ещё мерцающий призрак Президента за правым плечом сидящего…