— А где он «клопов» взял?

— А у него фраер какой-то знакомый есть. Был. Он ему что-то там должен, в очко вроде бы по-крупному «приехал»… Ну, Толян ему и пообещал, — я тебе типа все спишу, а ты мне три «клопа» и «приемник».

В переводе на русский литературный язык текст звучит так: некто проиграл Анатолию крупную сумму в карты, и Анатолий в счет долга потребовал микрофоны и принимающую аппаратуру.

— Этот должник был в курсе ваших дел? — спросила я.

— Не, Толян сам хотел навариться, зачем ему еще кто-то? Фифти-фифти — мне и ему.

— А кто тогда вас взорвал?

Жора горестно сгорбил плечи, сложил лицо в скорбную гримасу и выдал:

— Не знаю. Толя знал, а я не знаю.

— С этого места, пожалуйста, поподробнее, — попросила я, принимая от Полины фужер с коньяком. — Что и как конкретно говорил вам Анатолий? И главное — когда?

— Неделю назад пришел и сообщил: «Вроде, хвост за мной».

— Неделю назад? — Я переглянулась с Полиной.

— Да. И говорит: «Серьезная масть пошла, я только в тему въехал». И вроде бы все в цвет — какие-то дела он там разобрал, что-то понял. Несколько дней одну и ту же пленку крутил, все что-то в тетрадку выписывал, по городу ездил и что-то там допер. «Тема, — говорит, — суперфосфат! Культурно ребят на бабки поставим, никто даже не поймет, откуда прилетела птица обломинго».

— Чего? — вставил Гоша.

— Кто, говорю, развел их нестандартно.

Гоша продолжал не все понимать, и я перевела:

— Григорий пытается сказать, что они собирались кого-то шантажировать и были уверены, что на них никто не подумает. Я правильно поняла, Жора?

— Угу. Типа так.

— Тогда на чем вы прокололись?

— А я знаю? Толян говорит: за яйца взяли, ой, простите, и об забор.

— Кто взял? Когда? Как? И где конкретно?

Слишком много вопросов сразу погрузили Жору в тяжкие раздумья, и я пошла по пунктам:

— Кто?

— Он сказал — серьезные люди. Мы в их «огород» залезли.

— Только «серьезные люди», «огород» и ничего конкретного?

— Ну.

— Почему? Почему вы не спросили его о деталях?

— А мне оно надо?! — взорвался Бульдозер. — Я как Толяна увидел, сразу допер — дело швах! Кто, говорю, наехал? А он трясется и знай талдычит: «Скажу — покойники оба». Чтоб оно все сгорело, чтоб… накаркал, получается…

— Кто Анатолия так напугал и когда?

— Позавчера. К нему кто-то пришел… Толян у меня никогда не ночевал, вставлял в «магнитник» новую бобину и утром проверял, чего вы там наговорили. А позавчера утром его кто-то у квартиры выловил, стреманул не слабо и предъяву выставил — все записи, всю аппаратуру отдать и «варежки» заштопать.

— Варежки — значит рты. Молчать то есть, — привычно и быстро перевела я, хотя на этот раз, кажется, все всё поняли и без толмача.

— Ну, — согласился Жора. — Толян так обос… ой, так сдрейфил, что час с очка не слезал.

— У вас дома?

— Ну.

— А почему он вчера у вас ночевать остался?

— Так ему сказали, что ко мне ночью придут и все заберут — технику, бобины, «клопов» — все. Велели приготовить.

— Понятно, — протянула я. Ловко развели ребят. И все же странно. — Жора, а почему вы настойчиво не расспросили друга, кто к нему приходил, что конкретно он сумел подслушать? Неужели неинтересно было?