Полина ответила довольно громко и с выражением:

— Нет. Думаю, с «подарком» все в порядке.

Мы немного поболтали о пустяках, ремонте, кошках и погоде, я приподнялась с дивана и предложила Полине прогуляться по саду.

— Хочу перекурить на свежем воздухе. Не составишь компанию?

Утро конца августа было зябким. Мы плотнее запахнули пеньюары, я до упора вставила ноги в спортивные тапочки и, усевшись на лавочку, слегка прогретую неярким солнцем, предложила составить рабочий план на ближайшие сутки:

— Сначала позвони Стасу и пролей лак на тумбочку. Потом звони Наумычу в Москву и проси его подыскать тебе в столице такую же бронзовую лампу, как стоит в твоей гостиной. Мол, свою завтра придется подарить подруге на свадьбу, а так как найти что-то подобное в наших магазинах не получилось, ты просишь подобрать тебе похожую лампу в московских магазинах.

— С лампой-то все понятно, лишний светильник мне не помешает, — вздохнула вдруг Караулова и призналась: — А вот как быть с креслом? Кресло драть мне неохота. Оно дорогое и в тон гарнитура в столовой… Может, и Семену Ивановичу про лампу намекнем?

— Полина, — с некоторой укоризной напомнила я, — вчера ты собиралась весь дом бросать и удирать из города. Сегодня что изменилось? Выспалась и от сердца отлегло?

— Отлегло, — созналась Аркадьевна. — И выспалась.

— Кресло придется испортить, — пресекая любые споры, категорически заявила я. — Если самой трудиться жалко, поручи мне, — я человек безжалостный, постараюсь на совесть.

— Старайся, — вздохнула Полина и пошла за сотовым телефоном.

Прискорбная история тесной встречи лака для ногтей и столешницы прикроватной тумбочки не вызвала у Стаса Коротича ожидаемого энтузиазма.

— А я тут при чем? — удивился строитель.

— А столяр золотые-руки, — мяукнула Полина.

— Золотые-руки в отпуске, — буркнул Стасик.

— Ну, ко-о-о-отик, — пропела Полина, а я чуть ухо не сломала, прижимаясь к телефону с обратной стороны и подслушивая разговор бывших любовников. — Мне так тумбу выбрасывать жалко!!

— Я тебе новую куплю, — утешил владелец строительной фирмы, основанной на деньги родственников жены.

— Значит, испорченную мебель я могу выбрасывать?! — лукаво изумилась Караулова. — Или все-таки подождать, может быть, ее еще починить получится?

— Хочешь жди, хочешь выбрасывай, — равнодушно произнес Коротич и тем исчерпал тему разговора.

Мы дружно решили, что это не он.

Дядя жены строителя не отказал мадам Полине ни в одной просьбе. Пообещал разыскать в столице лампу и вскоре приехать в гости.

— На фига мне было настаивать на скором розыске лампы? — огорченно произнесла Полина, распрощавшись с воспитанным постояльцем. — Он теперь до посинения будет по Москве бегать, бронзу искать. — И озабоченно добавила: — Как думаешь, найдет?

— Не бери в голову, послезавтра пройдет твой Наумович испытательный срок, перезвонишь и скажешь, что сама нашла в комиссионке точно такую же.

— И то верно, — заулыбалась Полина. — Зачем человеку напрасное беспокойство доставлять? Он такой милый…

— Звони Семену Ивановичу, — поторопила я, так как сидение в прозрачном пеньюаре даже на прогретой лавочке начинало утомлять. Курить уже не хотелось, свежий ветерок пробирал до костей, и не согревала даже Бемоль, взобравшаяся на колени.