— Назар, покушаться могли на Полину.

На этом мое соло закончилось, Антон встал перед телевизором, загородил собой экран и быстро, кратко и очень толково ввел патрона в курс дела.

Туполев откинулся на спинку кресла, посмотрел на меня странным, расфокусированным взглядом и проговорил:

— Как я понял, вы оба считаете, что убийства на этом не прекратятся?

Назар смотрел на меня, а не на Антона, и отвечать пришлось мне.

— Может быть, и так. Если бы чистоплюйка Караулова не помыла стакан, мы знали бы точнее. Но тут… — я беспомощно развела руками, — предположить можно всякое.

Антон внезапно ушел на второй план, встал за хозяйское кресло и, кажется, с любопытством начал ждать, какие еще предположения я соизволю выдвинуть. Полина моя знакомая, я больше знаю об ее мужиках и проблемах, так что как ни крути, но тут Антон прав. Его дело — сыск и охрана, мое — предложения и версии выдвигать, раз уж вызвалась. В крайнем случае, ошибусь — поправит, сморожу глупость — на то я и женщина.

Доверие мужчин всегда действовало на меня стимулирующе, я стянула из пачки Туполева сигарету, прикурила. Мужчины безмолвствовали, Туполев переваривал новую версию убийства по случайности, Антон не мешал шефу в данном процессе. А я сказала:

— Подозреваемых, как мне представляется, у нас осталось всего лишь двое — Семен Иванович и Валентин Наумович.

— Почему двое? — хмуро спросил Назар.

«Потому что Гнедой, скорее всего, отравил бы Стелькина, любое другое убийство и последующее разбирательство ему больше всех навредит», — могла бы сказать я, но промолчала, лишь скромно пожав плечами.

— Почему двое? — громче и с нажимом повторил Туполев.

— Гнедой в любую из этих схем не вписывается. Ни в схему убийства Полины, ни в убийство Коротича. Уверена процентов на девяносто пять.

— Мало! — рыкнул патрон. — Надо на сто процентов быть уверенной!

— Сделаю, — беспечно ухмыльнулась я. — Через полчаса сделаю тебе минимум девяносто девять и девять десятых. Устроит?

— Нет, ты видел?! — взъярился месье олигарх. — Она — сделает!!

— Спокойно, — подняв ладони вверх, попросила я. — Я, простите, всего не успеваю, но выяснить вероятность участия Юлия Августовича довольно просто. Антош, обеспечь мне, пожалуйста, ненавязчивый тет-а-тет с Юлием Августовичем. И постарайся по возможности, чтобы перед этим, минут за пять, мне попался Стелькин. Хорошо?

Антон развернулся к выходу, Туполев посмотрел ему вслед, помрачнел хуже грозового фронта и рыкнул:

— Стой!

Охранник замер, не оборачиваясь, и мне пришлось вмешаться:

— Назар, пожалуйста, времени нет. Отпусти Антона. Это правда важно. Я не могу тебе всего сказать, это не моя тайна, но, если не получится отчислить Юлия Августовича из подозреваемых хотя бы на девяносто девять и девять десятых, клянусь, ты будешь первым, кому я сообщу о Гнедом все. Договорились?

Назар исподлобья взглянул на меня и отпустил Антона движением плеча.

Охранник вышел, а я, заставив себя забыть о развалившемся в кресле миллионере (или, скорее всего, миллиардере), начала бродить из угла в угол — мысли утаптывать. На ходу мне всегда лучше думается.