Мы гнали лошадей, практически не разбирая дороги, мелькали то степь, то лес, и расслабились только когда ночная прохлада сменилась дневной жарой. Животным нужно было отдохнуть, да и мы без привычки устали. Я не чувствовала ничего ниже ключиц, и просто упала в руки отцу, когда он помогал спешиться. Мама тоже выглядела не так грациозно, как обычно, слезая с лошади.

— Немного отдохнем, — сказал отец, — а то придется лошадей на себе тащить.

Мы согласились, да и близкий ручей, уже поманивший своим звоном лошадей, буквально звал и нас освежиться.

— Ладно, — сдался отец на мои просьбы окунуться, — но только быстро. Боюсь, как бы и здесь хватких мужиков не оказалось. Что-то их развелось в последнее время.

— Досталось тебе из-за нас, — усмехнулась мама, обнимая отца.

— Просто все завидуют красоте, которая меня окружает, — отшутился отец, но выглядел он действительно сильно уставшим.

И словно немного постарел за эти несколько дней. Никогда не замечала у него морщинок на лбу, а тут вдруг заметила — сразу две, и такие глубокие, а еще в уголках карих глаз, когда он начинал хмуриться.

— Может, нас не найдут? — спросила я отца. — Отпустим лошадей, и пойдем дальше?

— Без лошадей далеко не уйдем, — вздохнул отец. — Придется еще немного побыть ворами. Выбора нет. И потом, это малая плата за то, что они хотели сделать. Теперь бы решить, куда двигаться дальше. Вот отдохнем немного и подумаем. Иди, купайся, Керрая.

— Ага!

Порывисто обняв отца, я с радостью бросилась к ручью, и только скинула с себя платье и потянула за подол длинную и некогда белую сорочку, как услышала откуда-то сверху насмешливое:

— Ну-ка, ну-ка! Что у нас здесь?

Я вскрикнула и схватилась за платье, пытаясь прикрыться, а сверху издевательски расхохотались. А потом одновременно подбежал отец и с огромного камня спрыгнул поджарый темноволосый парень.

— Вы кто такие?! — строго спросил парень, пока я, прячась за спину отца, спешно облачалась обратно в платье.

Говорил он тоном хозяина, надменно и с каким-то вызовом, словно имел право задавать такие вопросы. И мне это ужасно не понравилось. Одевшись, я вышла из-за спины отца и, стараясь подражать тону парня, спросила, вздернув подбородок:

— А ты-то сам кто такой?

Парень усмехнулся, отвел взгляд от отца, попытавшегося снова спрятать меня, и представился:

— Я? Кайл. И так, чтобы больше не было тупых вопросов, — племянник лэрда Аррона, хозяина земель, на которых пьют воду ваши ворованные лошади!

Не знаю, чего больше ожидал парень — шока, страха или смущения, но у меня невольно сжались в кулаки пальцы, едва я услышала его имя.

— Кайл! — выплюнула я с ненавистью, и глянула в серые глаза парня, ярко сверкнувшие мне в ответ.

— Оборотень, — пробормотала мама, вцепившись в руку отца.

— Верно, — парень с не меньшим чувством неприятия продолжал смотреть на меня, пристально наблюдая за реакцией. — Лев-оборотень.

Наверное, он все-таки обратил внимание, что моими эмоциями были вовсе не страх или восхищение, потому его челюсти сжались, короткие волосы стали дыбом, а глаза сверкнули ярче прежнего.