– Почему?

– Он умрет.

Герцогиня на секунду прикрыла глаза. Затем встала, очень спокойно попрощалась с хозяйкой дома и вышла на улицу. После рассказа Луизы все становилось на свои места. Оставалось только восхищаться гением замысла герцога: попробовать убрать неугодную невесту, не нарушая договор.

Эмбер рассмеялась: надо же, как она нарушила все его планы! Нелюбимая, неугодная жена, которой была уготована участь умереть в храме во время обряда. Интересно, почему он просто не разодрал ее своими когтями? По крайней мере, ей не было бы так больно.

Она схватилась рукой за кованую ограду, стараясь выровнять дыхание. Сердце просто разрывалось от боли.

Ноги сами привели девушку к почтовой станции. С задумчивым видом она смотрела, как от невысокого здания отъезжают кареты. Эмбер до безумия хотелось сесть в одну из них и умчаться прочь, оставляя позади все горести! План созрел в ее голове сам собой. Она не станет дожидаться, пока надоест герцогу. Она уедет сейчас, навсегда избавив его от своего присутствия.

Герцогиня Амстел подошла к станции и небрежно поинтересовалась, куда идет ближайшая карета. Направление показалось ей знакомым, недалеко от пункта назначения располагался пансион, в котором сейчас училась сестра. Поняв, что это – знак судьбы, стараясь выглядеть решительно, девушка купила билет и под удивленными взглядами служителей попросила уточнить расписание. Оказалось, что в запасе оставалось два часа.

Вернувшись в дом, она неспешно, словно набираясь решимости, прошлась по пустым комнатам, затем поднялась в спальню и открыла секретер, где лежали деньги, ежемесячно выдаваемые герцогом «на булавки». Правда, на эти суммы можно было открыть целую галантерейную лавку.

Поколебавшись, Эмбер взяла кошель, набитый золотыми монетами, утешив себя тем, что вернет их герцогу, как только устроится на работу. Собрав все необходимое для путешествия, она переоделась в наименее броское платье и спустилась в холл, чтобы написать прощальное письмо мужу.

Как всегда, письмо отняло у нее много времени и сил. Дважды девушка переписывала его из-за слез, так и норовящих упасть на бумагу. Сложив письмо, она взглянула на бронзовые часы, стоявшие на каминной полке. До отправления кареты оставалось не более получаса.

Понимая, что за домом следят люди Леманна, Эмбер прокралась на кухню и, улучив момент, схватила плащ, в котором кухарка обычно выходила в сарай за припасами. Сшитый из грубой шерсти, с огромным капюшоном, он хорошо скрывал фигуру и лицо.

Накинув его поверх своего жакета, девушка спокойно, чуть прихрамывая, вышла через черный ход и прошлась по переулку. Двое мужчин, неспешно перекидывающихся ничего не значащими фразами, бросили на нее быстрые взгляды, но, не заметив ничего необычного, вернулись к созерцанию особняка. Выдохнув, Эмбер завернула за угол, сорвала плащ, закинула его в кусты и поспешила на станцию.

Путешествие показалось ей очень долгим. Возможно, всему виной были остановки, во время которых она с ужасом представляла, что сейчас следом въедет экипаж герцога. Обладая богатым воображением, девушка буквально видела то, как его лошади врываются во двор и он, выскочив на ходу, тащит ее в карету, то, как огромный черный дракон пикирует с небес, подхватывая ее своими когтями, и ей становилось дурно.