Я прижалась к Васиным губам как можно плотнее своими и дунула. И в следующий момент его язык каким-то образом оказался у меня во рту, а руки почти мертвого Васи ожили и прижали меня к его телу. А потом я забыла обо всем, понимая только, что Вася меня целует, зарываясь руками в волосы, прижимая к себе так крепко, что нечем становится дышать. А может это от поцелуя мое сердце готово выскочить из груди.

Я готова была убить его снова, за то что обманул, притворился умирающим, заставил меня переволноваться. Но боже мой! — как же приятно с ним было целоваться! Да за такое я сразу же простила ему все, даже то, что так вероломно вторгся в мою жизнь. Его губы ласкали, а язык нежно исследовал глубины моего рта. Я касалась его своими языком и понимала, что ничего прекраснее не испытывала еще ни разу. Этот мужчина целовался как бог, если боги вообще целовались!

Опомнилась я, когда руки Васи проникли под мою футболку и принялись гладить спину. Что же мы творим! Так и до греха недалеко! Я резко отстранилась и заглянула в затуманенные страстью глаза Васи.

— Так нельзя, — с трудом проговорила, не в силах оторвать взгляда от его губ, которые так и манили прижаться к ним снова, еще хотя бы разок ощутить их мягкость и вкус.

— Можно, когда хочется, — и он снова притянул мою голову к себе.

И второй поцелуй оказался даже прекраснее первого, если такое вообще было возможно. Да люди так не могут целоваться! Не могут и все тут! У меня же в буквальном смысле сносит крышу шквалом эмоций. И все разумные мысли разлетаются из головы, выдуваемые ветром наслаждения. Я глупею прямо на глазах, не в силах отказаться от того, что настолько прекрасно!

— Спасибо, что не дала мне умереть, — а вот это уже ни в какие ворота не лезет. Он же сейчас смеется надо мной! Я это вижу по его глазам!

— Ах ты!.. — треснула я кулаком по груди Васи и вскочила на ноги. — Дурак! — обиженно буркнула. Разрушить момент очарования дурацкой насмешкой. На такое способен только настоящий мужлан, без намека на совесть.

Я обиделась и нешуточно. Почему-то хотелось плакать, и чтоб не показать своего состояния, я отошла к окну и принялась рассматривать двор, где в послеполуденные часы было довольно пустынно. Все попрятались по домам — солнце припекало нещадно.

— Прости меня, Ксюш, — приблизился ко мне Василий со спины и положил руки на плечи. — Я не должен был потешаться. А ты и в правду помогла мне прийти в себя.

— Ты и не собирался умирать, — попыталась я стряхнуть с себя его руки, но не тут-то было. Вместо того, чтобы убрать их, он откинул мои волосы за спину и прижался губами к шее. От его поцелуев меня моментально бросило в жар, и запаниковала я еще сильнее.

— Вась, прекрати! — отскочила на безопасное расстояние. — Так нельзя!

— Почему?

Он правда не понимает или прикидывается?

— Потому что у меня есть парень.

— Ты его не любишь. Как и он тебя. Нельзя быть вместе без любви.

— Вась, ты сам себя слышишь?! — вскричала я, чувствуя, что едва сдерживаюсь. Как же меня бесило, когда он вот так вот начинал рассуждать о моих отношениях с Андреем. — А ты меня, можно подумать любишь до гробовой доски! Зачем полез с поцелуем?! Развлечься захотелось?! — злые слезы все же навернулись на глаза, и я их сердито смахнула.