— Ты поч-ч-чему не в с-с-серале? — Адильер склонился надо мной, пока я честно пыталась дотянуться до листика салата.

— Пока не хочется, а вот пипидастр уже на подходе! — заметила я, чувствуя себя неповоротливым пушистым колобком.

— Бес-с-совес-с-сный кролик! — прошипел Змей, пока я пыталась почесаться, но попробуйте дотянуться задней лапой до уха с набитым животом!

— Любовь приходит и уходит! — заявила я, чувствуя, как его рука легла мне на горло. — А суши хочется всегда! Между прочим, мы — муж и жена, поэтому предлагаю поделить совместно нажратое имущество!

— С-с-сиди в с-с-серале и не выс-с-совывайс-с-ся! — прошипели мне, а я смотрела на его красивые губы, между которыми показался кончик раздвоенного языка.

— Когда я сижу в с-с-серале, мне кажется, что мне там вс-с-совывать будут, — обиженно заметила я. — И вообще! Как тебе можно кролика доверить? Тебе даже кактус доверить нельзя! Давай, ты сначала на кактусе потренируешься, потом перейдешь на хомячков, а вот когда процент выживаемости хомячков составит хотя бы процентов пятьдесят, тогда можно попробовать кошку- Да ш-ш-што ты мне говориш-ш-шь? — Змей приподнял брови, глядя на меня с издевкой.

— Главное — не гладить кактус против колючек! — ответила я, чувствуя его запах. Не знаю, чем он пахнет, но почему-то он пах опасностью. Хвост нервно поджался. — Итак, правила ухода за домашним любимцем!

— Мне ч-ч-что-то подс-с-сказ-з-зывает, ч-ч-что домаш-ш-шний любимец-ц-ц — это немного не то с-с-слово, — его желтые глаза смотрели на меня безотрывно.

— Хорошо! Тогда дикий нелюбимец! — фыркнула я. — Правило первое. Трехразовое питание. Нет, я понимаю, на что ты намекаешь мне морковкой, но я так же намекаю, что я — грызун, а не сосун или лизун! Правило второе! Туалет! Правило третье! Кровать! Игры, купание, прогулки на свежем воздухе и так далее!

Меня взяли на руки, а я сыто икнула, чувствуя, как чужая ладонь придерживает мое прожорливое брюшко, и безвольно свисают мои тонкие лапки. Я честно пыталась ими шевелить в воздухе, имитируя двигательную активность.

Пока меня несли, я краем глаза запоминала путь. В одном зеркале отразилась смешная кроличья морда, преисполненная блаженства, а потом я увидела свое тело

— Мне кажется, — всхлипнула я, чувствуя угрызения совести. В этот момент меня чуть не уронили.

— Нет, ну скажи честно? Я толстая или пушистая? — требовала я, глядя на пушистую мордочку с перепуганными глазами.

— Куш-ш-шай на з-з-здоровье, — прошипели мне с улыбкой. — Главное, чтобы на блюдо помес-с-стилас-с-сь

— Чего?! — на меня из зеркала смотрел кролик с офигевшими глазами. — Лучше в гарем!

— Что-то мне подс-с-сказывает, что с-с-слово «гарем» нужно произ-з-знос-с-сить, как «горем», — прошипели мне. — И эта внез-з-запная догадка приходит ко мне, глядя на тебя

Меня сгрузили на подушку, ущипнув за хвост.

— А вот хвост — это обидно! — заявила я, поджимая его под себя и прячась за подушкой. — Давай я тебя за хвост подергаю? Тебе приятно будет?

Мне ничего не ответили, а дверь гостеприимно закрылась на ключ. Я немного подремала, а когда очнулась, то увидела золотой поднос с опилками и деревянную коробочку с перинкой, чувствуя, как на глаза выступили слезы умиления.