– Поэтому. Там хоть что-то неразорённое осталось. А тут давно уже нечего делать… Если только не хочешь на корм рыбам пойти.

– Часто нурманны попадаются?

– Так не угадаешь. Ходим на свой страх и риск. Пока бог миловал.

– Как же, миловал. Потому-то ты и сидишь тут передо мной, а по бокам два стражника тебя караулят.

– То моя вина. Сам полез, – насупился, сгорбился, попытался отвернуть голову, да куда там. Сбоку бойцы стоят, упёрся взглядом в чужую для себя одежду, скривился, вынужденно посмотрел вперёд.

– Значит, говоришь, надо в Аквитанию идти? Может быть, может быть… А Гасконь?

– А что Гаскония? Можно и туда. В Байонну. Но только в Бордо лучше.

– Понял я тебя. А с поборами как?

– Да как везде, портовый налог за швартовку, за стоянку, товарный. Не знаю. Мне говорят сколько, я и плачу. Попробуй не заплати, и товар отберут, и корабль. Могут и самого в подвалы бросить, а потом арабам продать.

– А кто в Бордо правит?

– Митарра, Санш Третий, кажется. Нашли кого спросить. Вот в Бордо придём, и сами всё узнаете. А для чего вам туда?

– Разговорился, осмелел? – нахмурился на абсолютно неуместные вопросы.

Тут же обозначили себя бойцы. Последовало пару крепких тычков в спину разговорившемуся торговцу. Охнув, скорчился от боли, закусил губу, по щеке побежала предательская слеза. Ну да, больно, когда по почкам приходится. Ничего, калечить его никто не собирался, а в тонусе подержать необходимо.

– Довольно разговоров. Заприте его пока в канатной, да присматривайте хорошо! – Подождал, пока скорчившегося пленника оттащат под руки вниз, и повернулся к Последу. – Просто присмотрите за ним. Покормите, напоите, но не сытно, так, чтобы не помер. Может, ещё пригодится для чего-нибудь!

Повернулся к Даниэлю.

– Что думаешь?

– Да ничего пока не думаю. Как предлагал, так и будем делать. Придём, я на берег сойду, осмотрюсь. Хочешь, вместе сходим, но я бы не советовал пока тебе самому показываться. Ну а там уже будет видно.

– Так и сделаем.

А Горивой только кивнул согласно. И то хлеб.

До Бордо добирались долго, несмотря на попутный ветер, хорошую погоду и пустынное, на наше счастье, море. Где нурманны? Наконец, бородатая и успокоившаяся морда, когда-то являвшаяся капитаном и владельцем плетущегося позади уже нашего судна, обрадованно показала на знакомое устье:

– Вот он, вход в реку. Теперь по ней вверх подняться, и к заходу солнца будет город.

Почему успокоившаяся? Так переговорили мы с ним на тему сотрудничества.

За одну только возможность сохранить себе жизнь капитан уцепился руками и ногами. Отныне не было у меня преданнее человека на этих берегах. Даже в море отмылся. Правда, так и не понял, для чего это он в волнах полощется. Но раз нам так надо, что же возражать? Мало ли у кого какие причуды бывают? За ним и остатки команды расписались кровью. Шучу, само собой – чернилами. Как расписались? Крестики поставили. Первая официальная бумага будущей торговой компании. Или моя личная. Посмотрим, в какую сторону жизнь повернёт. Поэтому и держу все свои мысли практически в полной тайне. Выдаю кое-какие задумки своим товарищам, и то понемногу, чтобы себя обделёнными не чувствовали.