С наступлением темноты улицы опустели, редкие отряды ночной стражи можно было услышать загодя по топоту и звону железа и обойти стороной, что мы и делали. Чем ближе к замковому холму, тем чаще и больше таких мелких отрядиков стало появляться. Опасаются нас, похоже, что и плохо и хорошо одновременно.

Подобраться к воротам нам удалось почти без проблем, и никто нас не заметил. Пришлось немного и по земле поползать, перемазюкались, как черти. Боялся, что в дерьмо вляпаюсь, да повезло, в отдалении от ворот этого добра не оказалось. Совсем близко, правда, не подойти, ворота хоть и закрыты – стража внутри спряталась, но факелами хорошо освещаются. И воинов на стене хватает. Что-то много у местного градоначальника стражников. Ничего, это ненадолго. Осмотримся пока. А вот немного в стороне есть возможность спрятаться и подождать возвращения посыльного с ответным письмом Даниэля.

Ждали недолго. Не успели сосредоточиться в укромном месте, спрятались в тени какой-то покосившейся ограды, как внизу на дороге замельтешили факелы. Быстро приблизились, и мы смогли рассмотреть торопливо перебирающего ногами вестника в окружении нескольких стражников.

Конечно, вестник, кто же это ещё может быть?

Со стен на приближающуюся группу сразу же обратили внимание. Заскрипела створка ворот, приоткрылась и сразу же с таким же пронзительным скрипом и лязгом закрылась. Опустела дорога.

Невнятная чужая разноголосица еле слышно донеслась из-за ворот до нашей лёжки. И головы воинов на стене повернулись внутрь, смотрят, слушают, любопытствуют. Грех такой промашкой не воспользоваться.

Незаметно оттянулись назад, под покровом темноты быстро, но тихо перебежали за угол к другой стене, где и факелов наверху поменьше, и охранников почти не видно. Редко где голова железом сверкнёт да оружие брякнет.

Стена каменная, из крупных валунов сложена, но умелому воину взобраться на неё можно. Крючья забрасывать не стали, потому что глупость это несусветная. Они же в ночи так зазвенят, о камень ударившись, что и мёртвого из могилы поднимут. Поэтому только ручками да воинским умением с ловкостью.

Осмотрелся, насколько это было возможно, прислушался. Наверху человек пять воинов в карауле, да и то почти все собрались ближе к надвратной башне, вслушиваются и пытаются подсмотреть, что там внизу происходит. Переговариваются между собой вполголоса. Интересно им, хоть какое-то развлечение. А нам такое любопытство на руку.

Два наших бойца растворились в ночи, слились с мраком каменной кладки, поползли вверх, словно пауки. Ни шороха, ни скрипа. А чему скрипеть? Сапогам кожаным? Так они давно уже ни у кого не скрипят. Железо острое да защитное почти всё внизу оставлено, с собой у каждого лишь по паре метательных ножей взято – сзади на поясах находятся, да засапожники. И, словно паутинка, верёвка тонкая к ремням привязана, тихонько вверх волочится, подёргивается.

Вскарабкались на стену, аки белки, перевалились тёмными мягкими комками через парапет, скрылись с глаз, и ни звука не раздалось. Тишина наверху, ни всхлипа, ни бряка.