Бильрот сидел напротив меня, слегка подперев свою массивную голову рукой, опустив плечи и несколько сгорбившись. Ему было всего только пятьдесят два. Как мы можем резюмировать сегодня, именно он стал отцом-основателем современной хирургии желудка и сформировал ее, совершив множество уникальных открытий, к которым пришел благодаря исследовательской добросовестности и выдающемуся творческому подходу к работе. Хотя в те годы его в большей степени отличали осмотрительность и стремление все систематизировать, он все же сохранил отважную хирургическую дерзость, присущую ему в молодые годы. Это юношеское чувство неизменно будили в нем, как и во многих других, локальные медицинские революции, как, например, первый опыт удаления кисты яичника – заслуга, принадлежащая Спенсеру Уэллсу.

«Герр доктор Микулич, – обратился ко мне Бильрот, – уже рассказал мне о вашем случае. Поскольку мы с вами являемся коллегами, мне очень хотелось бы услышать от вас более подробный рассказ, чтобы я мог решить, стоит ли мне браться за столь новую и многотрудную операцию в случае вашей супруги. Не поймите меня неправильно, – продолжил Бильрот и при этом одарил меня таким теплым взглядом, будто бы в моих глазах прочел о переживаемом мной в тот момент страхе – ведь я и вправду опасался, что он все еще может отказаться оперировать, – но, как я полагаю, оперировать можно только в том случае, если есть хоть какие-то шансы на успех. Оперировать, когда ни одного шанса нет, значило бы торговать прекрасным хирургическим искусством. А потому я хочу спросить вас…»

Я рассказал ему обо всем. Удивительно, но, сидя против него, я не отважился ни на толику приукрасить мою историю, не старался заставить ее зазвучать оптимистичнее. Тем не менее, выслушав меня, он не отказал.

«Я прошу вас только об одном, – проговорил он. – То, что удалось нам двадцать девятого января, наполняет меня гордостью. Однако я не решаюсь пока верить, что все последующие опыты пройдут так же гладко. Но если даже ситуация не изменится, если нам удастся доказать, что операции по удалению опухолей желудка возможны, вопрос о возникновении рецидивов при злокачественных новообразованиях остается открытым. Возможно, так мы лишь немного отсрочили смерть, и сейчас я не могу сказать, на сколь долгий срок. История науки не знает скачков. Если мы вообразим себе, что сделали огромный шаг вперед, то, скорее всего, нам снова придется отступить назад на три четверти проделанного пути… Если вы готовы встретиться лицом к лицу с этими фактами, готовы здраво оценивать происходящее и не ждать от операции большего, чем можно ожидать в самом неблагоприятном случае, я готов провести новое вмешательство, если оно будет показано после моего осмотра…»

На что я только не был готов в те решающие минуты, чтобы только услышать от Бильрота о его положительном решении!

Телеграмма, которую я отправил Сьюзен за несколько минут до моего отъезда из Вены, была провозглашением победы над ее болезнью, торжеством жизни над смертью, ликованием, которого не могла утишить даже холодная сдержанность Бильрота.