…Елена не поняла, почему Сюзанна остановилась. Она ничего перед собой не видела.

Глаза застилали слезы.

— Все уже хорошо, — услышала она мужской голос, а когда сползла с лошади, почувствовала и физическую поддержку — ее подхватили и обняли.

Лена взглянула на спасителя. Им оказался Филарет.

— Спасибо, — прошептала девушка.

Он улыбнулся ей. И Лена на него как будто другими глазами посмотрела. Филарет казался ей просто красивым экспонатом. Как статуя Давида, например. Привлекает внимание, радует взор, но не трогает за душу. Но под светом полной луны экспонат ожил…

И спас девушку от верной смерти.

— Давайте вернемся в усадьбу? — предложил Филарет. — Что бы вы ни задумали… Лучше это перенести. Согласны?

Лена кивнула. Теперь ей не нужно было мчаться за тридевять земель, чтобы найти того, кто завладеет ее сердцем. Он уже перед ней…

Филарет. Ожившая статуя.

О несостоявшемся побеге Лены никто не узнал. Филарет не проболтался, за что его еще сильнее полюбила спасенная им княжна. Но и она сохранила своей секрет. Только дневнику раскрыла его. Почему? Ведь она всем делилась с Варварой. Но в этот раз она держала рот на замке. Несколько раз порывалась рассказать, но останавливала себя. Боялась, что выдаст свои чувства? Скорее всего. Они столько смеялись над Филаретом вместе. А больше над теми, кто попадал под его обаяние. Он же просто красивая статуя. Еще и конским навозом воняющая. Это же фи. Но как они ошибались, Елена поняла в ночь побега. Филарет смелый, благородный, порядочный. А что воняет немного, так это не страшно. Рыцари, поди, тоже не аромат амброзии источали.

…Мама Варвары вскоре выздоровела, отец нагулялся, и «сестренка» снова стала ночевать в выделенной ей комнате. Но Лена обрадовалась этому меньше, чем могла бы. Теперь у княжны появился фаворит мужского пола, и именно ему она уделяла большую часть своего внимания. Конюшня стала ее любимым местом. Лена стала интересоваться лошадьми. Не только Сюзанной, но и остальными. Она носила пучки моркови, чтобы покормить их, и гребень, дабы расчесать гривы. Варвару это удивляло. Они раньше вместе нос кривили, заходя туда — им не нравилась вонь, но Лена убедила «сестренку» в том, что думает в будущем разводить лошадей. Нужно же ей какое-то занятие!

Эту же версию она и отцу изложила. Тот обрадовался. Дочка успокоилась, больше не хочет по балам и театрам таскаться. А скакунов он ей привезет хоть из самой Аравии. Разводи не хочу.

Леночка тешилась. Больше фантазиями, поскольку Филарет вел себя как истинный джентльмен. Разве что руку подавал княжне да придерживал ее легонько, когда она слезала с лошади. Но между ними все же были особые отношения. Лена чувствовала это. И если Филарет подмигивал ей, она возносила это в ранг грандиозного события.

Как-то она намеренно сползла с молодого скакуна, чтобы ее подхватили. И конюх не проворонил момента, подскочил, поймал… Лена так повернула голову, чтобы коснуться губами его рта. Вроде бы случайно. Но Филарет тут же отвернулся, царапнув ее своей щетиной так, что остался след.

Лена обиделась. Перестала ходить в конюшню.