— Понял. Будет сделано.

— Что с оружием?

— Вооружено более девяноста процентов личного состава. Практически всем ходячим оружия хватило, но вот с патронами и гранатами плохо. Если раздать стрелкам патроны по норме, то останемся без поддержки пулемётов. Патроны нужны.

— Капитан, а чего вам не надо? Ну чего у вас в достатке?

— Даже так сразу и не отвечу.

— Вот именно. У нас всего не хватает. Еды, оружия, боеприпасов, инструмента, что смешно людей тоже не хватает. Вот скажите – людей достаточно?

— Если бы все смогли работать и воевать в полную силу…

— Ну, что замолчали? И если бы ещё батальончик с артиллерией, танками и авиацией, да? Вы бы немцам задали.

— Не совсем так, но…

— Так вот, капитан, ничего этого не будет. Вы наверно уже начали учиться воевать в условиях цейтнота, теперь у нас цейтнот не только по времени, но и по любому другому ресурсу. Вы чем командовали?

— Дивизионом полковых семидесятишестимиллиметровых пушек.

— О чём вы в основном думали тогда?

— Как выполнить боевую задачу.

— Это хорошо. Теперь вы будете думать не только как её выполнить, но и чем, где и когда. А боевую задачу я ставлю вам прямо сейчас – победить в войне. Сложная задача? Сложная, но вы её получили, вот и думайте. Всё остальное – частности. Вас старший сержант ввёл в обстановку?

— Нет, времени не было, пока размещаемся только.

— Товарищ старший сержант, введите товарища капитана в обстановку. В тактическую, оперативную, стратегическую… Расскажите ему всё, что он захочет знать, и особенно то, чего он знать не хочет. Пусть впрягается по полной.

— А вы, товарищ капитан, начинайте действовать, а не плыть по течению, только пожалуйста первое время, при действиях во внешней среде, советуйтесь предварительно со старшим сержантом. Партизанство – дело тонкое, здесь недостаточно военного профессионализма. Во многом это политика, хотя я и ненавижу это дело, но придётся измазаться всем.

Нефёдов стоял слегка обалдевший, но возражать похоже не собирался.

— Немцев пленных довели, или кончили где по дороге?

— Как можно. Даже покормили.

— Хорошо. Есть время или отрываю от важных дел?

— Время есть.

— Тогда пойдёмте с пленными поговорим.

Немцы сидели под сосной со связанными руками и ногами, заодно привязанные к этому же дереву. Оба были рядовые, ну да и ладно.

— Ты, фамилия, должность.

— Шутце Клоц, охранник.

— Ты?

— Шутце Нотбек, повар.

— В каком лагере вы несли службу? Почему такая большая охрана и инженерное обеспечение?

— Штатлаг номер триста четыре, создан как транзитный лагерь для крупных партий пленных.

— Куда дальше отправляют пленных и каким порядком.

— Куда не знаем, а отправляют либо пешими колоннами, либо автотранспортом, но к нам вообще поступало мало контингента.

— Когда должна прибыть следующая партия?

— Я не знаю.

— А повар? Должны же производиться поставки продовольствия.

— Я тоже не знаю, еду для пленных привозили без расписания.

— Бесполезно, капитан, они ничего не знают. Можете отправлять их в расход.

— Но, так не положено… Это не значит, что я оспариваю ваш приказ…

— Вот и не оспаривайте. Можете подать на меня рапорт, хоть сейчас, хоть после войны. Да, патроны берегите. Жду вас через час у себя.