– Что тебе сегодня снилось?

– Ничего, – я бросила взгляд через плечо, отмечая разметавшиеся по подушке медовые волосы и потемневшие глаза. Подалась к нему, коснулась пальцами красиво очерченных губ и подбородка. Анри попытался меня поцеловать, но я легонько толкнула его назад: – Не вздумайте, милорд. Сегодня вы не станете ничего делать, пока я не разрешу.

Он приподнял брови.

– Руки за голову, – вот теперь удивление в его глазах сменилось интересом. – И не смейте меня трогать.

Анри присвистнул, но подчинился.

Я положила ладонь ему на грудь, скользнула по животу и ниже – туда, где над бедрами заметно приподнялась простыня. Наклонилась, впилась в бессовестно желанные губы мягким дразнящим поцелуем и задохнулась от ощущений, когда его язык скользнул мне в рот. О да, оно того стоило! Стоило, чтобы чуть отодвинуться и увидеть голодный огонь в глазах. Мышцы под моими ладонями напряглись, на руках четче обозначились вены.

– Вчера вы обещали меня высечь, – тихо сказала я. – За какую-то дурацкую мыльницу.

– Не за мыльницу, а за… – Я приложила палец к его губам и опустила ладонь еще чуточку ниже, почти касаясь. Исходящий от мужа жар передавался и мне: на спине сорочка уже липла к телу.

– Вы швырнули меня в ванну. Оскорбили и унизили.

Я дотронулась до горячего напряженного ствола – легким, дразнящим прикосновением.

– Чего ты хочешь? – голос его звучал хрипло.

Я приблизилась к нему, убрала со лба налипшие прядки, потемневшие от пота и прошептала в губы:

– Остынь.

Ответом мне стала яростная витиеватая фраза на вэлейском, из которой я мало что поняла. К счастью. В конце концов, гувернантка меня учила другому, а это ругательство наверняка могло заставить покраснеть даже извозчика. Пожала плечами и поднялась, неспешно направилась к двери, мягко ступая по прохладным половицам, а потом потянулась и выгнулась – так, что тонкая ткань обтянула ягодицы. Странно это было, странно и непривычно: соблазнять, чувствовать его обжигающий взгляд, скользящий по телу. Выпустила в коридор проснувшегося Кошмара, вышла и плотно прикрыла дверь. Видеть себя я сейчас не могла, но по ощущениям уголки губ растянулись до ушей.

В последнее время уже привычно просыпаться под мяуканье, сегодняшнее утро – не исключение. Кошмар сидел на подоконнике и голосил так, словно он не пятимесячный котенок, а здоровенный кошак: по крайней мере, бас у него соответствующий. Я с трудом разлепила веки – долго не могла заснуть, ворочалась с боку на бок, хотя кровать была в полном моем распоряжении. Вот и проспала. Судя по солнцу, серьезно так проспала. А муженек даже не стал меня будить. Гм…

Вчера я сбежала из дома сразу после завтрака и бродила по городу, пока не заболели ноги. Посидела в сквере, наведалась к Демону в городские конюшни, чтобы убедиться, что за ним достойно ухаживают, вернулась только ближе к вечеру и обнаружила, что Анри тоже куда-то ушел. Быстренько привела себя в порядок, залезла под одеяло и заснула с одной-единственной мыслью: завтра на мне отыграются. Отыграются по полной. Что же, вот и завтра наступило.