Я подавила желание последовать за ним.

Слишком поздно.

Ноги не дрожали и не были ватными, просто вросли в пол. Сердце, наверное, слышали даже на улице.

Сильные уверенные шаги на лестнице, дверь в комнату распахнулась.

– Жером сказал, ты приехала недавно. Когда уже Луиза…

Перед глазами дергались обои в цветочек и дверная ручка. Темнота коридора за его спиной плясала странный танец, но Анри выделялся из этого мельтешения. Слишком ярко. Я стояла лицом к нему, руки – крест-накрест, под ними прижатая к груди клятая доска. Так плотно, что дышать нечем.

– Вы не рассказывали, что любите шахматы.

Его улыбка растаяла, глаза превратились в золотые льдинки.

– В них вы тоже играете, когда не играть нельзя?

Я не знаю этого человека. Никогда не знала.

– Какого демона ты делала в моем кабинете?

Меня тряхнуло, подбросило от его чувств, а браслет словно затопил расплавленный металл. Проклятье! Бессильная ярость огнем заструилась по венам, стук сердца эхом разносился по всему телу, заставляя вздрагивать с каждым ударом. Голова закружилась, я на всякий случай прислонилась к стене. Вдобавок ко всему меня затошнило. Вот как знала, что не надо пить этот демонов кофе!

– Любопытство замучило.

– Любопытство не всегда к месту. – Анри шагнул вперед, протянул руку: – Отдай это мне. Сейчас же.

Я сжала пальцы на доске с такой силой, что она хрустнула. Слова застыли внутри, как вмерзшие в лед листья, выковыривать их не было ни малейшего желания. Да и что я ему скажу? Что лорд-канцлер писал трогательные письма, как нелегко будет убить моего брата? Что у него потрясающий талант собирать информацию? Что я слишком отчетливо помню рассвет на крыше Мортенхэйма, лунник в его руках, путающееся в потемневших от воды прядях солнце? Предложение начать все сначала, демоново платье, до сих пор висящее надорванной тряпкой в шкафу, его обещание никогда не отпускать мою руку и умопомрачительную нежность?

Что все это – ложь?

Доверие – хрупкая штука, граф де Ларне. Так вы сами говорили.

Я швырнула доску к его ногам, она с мерзким хрустом раскололась на две половинки, бумаги разлетелись по ковру. Боль полоснула наотмашь – боль, переполненная гневом, вскрытым наспех, точно загноившаяся рана.

Взгляд – глаза в глаза, слишком жуткий, чтобы его выдержать.

– Как ты взломала защиту?

– Силой мысли.

Резкий удар кулаком в стену оглушил. Хруст, крошево пыли взметнулось рядом с моим лицом. Я шарахнулась в сторону, полыхнувшая внутри тьма растекалась подобно разлитым чернилам, мир поблек и сжался до точки, а вернулся ослепительно темным. Спальня превратилась в скопище теней, мрака и холода. Я чувствовала надрыв грани, самую суть смерти, с которой сроднилась во время тренировок. Она пила меня, я – ее, биение двух сердец затихло, а потом взорвалось оглушительным стуком. Серебряная паутина окутала непроницаемым коконом, с пальцев сорвалась тьма, тонкими щупальцами пронизывая комнату. Солнечный лед, исходящий от Анри, иглами впивался в кожу. Сила хэандаме клубилась мерцающей дымкой и ослепляла сиянием в глазах.

– Не подходи, – сдавленно пробормотала я, когда он шагнул ко мне. – Назад!