Хоть бы не утонуть.

Откуда ни возьмись, будто из пустоты появился тот самый утренний дворецкий – строгий и подтянутый. Почему-то он мне напомнил персонажа из аниме “Темный дворецкий”, я увлекалась одно время этими мультфильмами. Только там герой был моложе и имел дьявольские наклонности, в буквальном смысле. Хотя кто знает, может, и этот недалеко ушел.

– Что прикажете, мэм? – услужливо поинтересовался он.

– Принеси тот журнал, – распорядилась Мег и тут же суетливо принялась оборачиваться по сторонам. – А где Фиона? Где моя милая девочка? Ей же уже пора на вечернюю прогулку.

– Журнал и прогулка? – невозмутимо уточнил дворецкий.

Мег скривила лицо и ответила:

– С тебя только журнал, – и повернулась к своему брату. – Пол, выведи мою девочку погулять. Только не под гортензию. Ей там не нравится, лучше за дом, там отличная лужайка!

По лицу мужчины прошла едва заметная судорога, ну или свет от люстры так мигнул. Я была уверена, что он откажет, но услышала совсем иное:

– Хорошо, Мег, конечно, – согласился дядюшка и встал из-за стола, оставляя недоеденное жаркое.

В тот самый момент я поняла, что означали слова Хьюго о том, что все в этом доме пляшут под дудку бабушки.

– И не забудь взять с собой пакеты. За Фионочкой нужно убирать. Будет некрасиво, если завтра утром кто-то наступит куда не следует, – распорядилась леди вслед брату.

Тем временем Ричард принес журнал, который и передал хозяйке вместе с очками в аккуратной бежевой оправе. Она кивнула, забрала подношение и спустя несколько томительных мгновений открыла глянцевое издание.

– Вот, Хьюго, послушай, что здесь написано: “Разгромные откровения от Терезы Сельм. Вся правда о ее бывшем женихе Хьюго Мальбони и его новой “жене”. Жена в кавычках, мой дорогой мальчик.

Внутри меня все похолодело.

С самым миловидным выражением лица бабуля принялась зачитывать статью, от которой мне становилось плохо. И черт с ним, что мое имя там поливали грязью, я боялась, что это может прочесть отец.

Я ведь не зря предупреждала Хьюго, что озлобленная женщина способна на страшные поступки, так и выходило. Тереза сразу помчалась к журналистам рассказывать о том, что ее оскорбили. Меня она предсказуемо выставила шлюхой, которую непонятно откуда приволок Хьюго, точнее понятно откуда – снял в Вегасе.

– Цитирую, – продолжала Меган. – “До этого я никогда не видела эту дешевую девицу. Уверена, он купил ее в Вегасе дешевле, чем за сотку, нажрался и женился в пьяном бреду. Потому что ни один человек в здравом уме не приволок бы в дом такую уродину”.

Тут уж оживился племянник Меган, Говард, до этого сидящий тихо и поглядывающий на меня с ленивой тоской. Чуть развернувшись корпусом к бабуле, он заглянул в журнал и прокомментировал увиденное тихим:

– О, здесь еще и фото. Немного, но… красочно.

Меня начинало трясти. Теперь даже слова леди Мег о моей болезненности выглядели еще более оскорбительными, чем я восприняла их получасом ранее. Значит, бабуля “тактично” напомнила мне, что газетчики не раз пройдутся по моей скромной внешности. Меня начали проверять на прочность.