— А может быть, они просто вышли другой дорогой, не через вашу деревню.

— Нет, они же лошадей здесь оставили.

— А ты сам лешего боишься?

— Чего мне его бояться, какая ему от меня радость. Это ты опасайся, ты же пришлый.

— Ну, я как-нибудь с ним договорюсь, — сказал я, имея в виду, что у меня уже был успешный опыт общения с лешим, который в конце концов оказался никаким не лешим, а чиновником службы времени.

— Ну что, значит, пойдем гнилой балкой? — задал я уже конкретный вопрос, как о деле решенном.

— По-другому нельзя, — покровительственно ответил он, — только идти все одно придется ночью, хорошее ли дело, ночь без сна!

— Завтра выспимся, а если еще успеешь спасенной девке понравится, то и не только…

— А про договор не забудешь?

— О красной шапке? Вот тебе святой, истинный крест. Самую красную выберем!

— Тогда пойдем, соснем перед дорогой. Шутка ли дело, ночью не спать!

— Поесть бы не мешало, — намекнул я, — время обеденное.

— Где же теперь еду возьмешь, теперь все в поле. Разве пойти старуху какую заговорить. Только боюсь, все одно не дадут.

— Ты, что Христа ради питаешься?

— Когда как, мир не без добрых людей. Кто и так, без просьбы, лишним куском хлеба поделится. Меня многие считают юродивым, а мне и горя мало.

Похоже, парень ловко устроился, эксплуатируя мистическое почтение соседей ко всяким явным странностям. Мне до этого дела не было, но вот поесть явно не мешало.

— А купить еду где-нибудь можно?

— Тут недалеко село есть, — показал он в ту сторону, откуда я приехал, — там постоялый двор. Только опять-таки разбойники по дороге.

— Больше негде?

— Так вот, хоть у Лесовички, она баба жадная, деньги любит, так просто, даром, зимой снега не даст.

— Где она живет? — живо заинтересовался я.

— А ты что, сам не знаешь? — удивился Павел.

— Откуда я могу ее знать? Я сюда попал первый раз в жизни!

— Да ну, а где же ты раньше жил?

— Потом расскажу, давай, показывай, где живет Лесовичка.

— Вон в той избе, — показал он пальцем, — только зря пойдешь ноги бить, она жадна, ужас как.

— Ничего, как-нибудь разберусь. Ты со мной пойдешь?

— Я? Очень надо, я спать лягу и тебе советую.

Спать я не хотел и пошел раскалывать Лесовичку.

Изба ее находилась немного на отшибе от общего ряда домов, ближе к лесу, отсюда, вероятно, и такое странное прозвище. Я прошел деревенской улицей, нашел тропинку к нужному подворью и минут через пять уже стучал в низкие двери избы.

— Кого еще Бог принес? — послышалось изнутри.

— Можно хозяйку, — громко сказал я.

— Сейчас, подожди, — откликнулся тот же голос, и на пороге показалась старая женщина в темном сарафане с простоволосой головой. Увидев незнакомого человека, она вскрикнула и спряталась за дверь, уже оттуда спросила:

— Тебе чего надобно?

— У вас можно купить какой-нибудь еды? — спросил я.

— А ты кто таков и как здесь очутился?

— Проезжий, остановился у вашего соседа, — слегка слукавил я, чтобы не ссылаться на непутевого Павла.

— И чего тебе нужно? — продолжила допрос Лесовичка, так и не выходя из избы.

— Еда нужна, масло, хлеб, можно курицу.

— Нету у меня ничего, сама впроголодь живу, — сердито сказала женщина.