— Так что же в этом удивительного? Если один попал, то и другие за ним могут. На земле-то, слышно, все меньше места остается. Куда людям деваться? До звезд далеко, не переедешь, а земля сейчас еще полупустая, селись, где хочешь.
— Не может такого быть! Если бы из будущего в прошлое много людей переселилось, то неминуемо начала бы быстро развиваться техника.
— Какая тут техника, — то ли не поняла, то ли поняла по-своему Сапруниха, — для того, чтобы сделать трактор, целый завод нужен, а что ты один сможешь. Многие пытаются, да зазря гибнут. Хорошо если их юродивыми посчитают, а то колдунами и ведьмами. А кто из наших особо местных допекает, может и на костер, и плаху попасть. Не до жиру, быть бы живу!
Вернулся Ваня и сказал, что лошади готовы.
— Пойди подожди меня снаружи, — попросил я его и спросил хозяйку: — А как ты «наших» от местных отличаешь?
— Шустрые которые и нетерпеливые, те часто наши. А больше по разговору понимаю. Вот так же, как ты меня на слове поймал, ловлю.
— Интересно, — только и нашелся, что сказать, я, — мне в этой эпохе только один такой похожий на нашего попался, и тот почему-то вроде как китаец или японец.
— За японцев ничего сказать не могу, слышала только, что они крейсер «Варяг» потопили, а немцы часто бывают.
— Все это очень интересно, — сказал я, подходя в дверям, — теперь попробую сам присмотреться. Прощайте, даст Бог, еще свидимся.
— Я вас провожу, — сказала Сапруниха, выходя вслед за нами во двор. — Очень рада была познакомиться.
— Взаимно, — сказал я, рассчитываясь за постой и гадание.
Сапруниха вышла за мной во двор, мы с Ваней сели на своих скакунов, помахали ей на прощанье и выехали на сельскую улицу. Путь отсюда у нас был только один: в Москву.
Глава 7
Дороги, как и прежде, были пустынны. Мы с Ваней резво скакали на отдохнувших лошадях. Километра через три после оставленного села впереди нас на дороге замаячил прохожий. В ближайшем приближении оказалось, что это наш вчерашний знакомый, халявщик. Столкновения было не избежать.
— Это тот из постоялого двора! — испуганно воскликнул оруженосец.
— Сам вижу, давай, что ли, поскачем галопом, может быть, пронесет! — предложил я, представляя, что нас ожидает, если тот каким-то образом сумеет к нам прицепиться.
Конечно, в прямом смысле я не боялся нахалыцика, но тот принадлежал к категории людей, у которых нет ни чести, ни совести, и самое лучшее — обходить таких стороной, а не пытаться в чем-то убедить или перевоспитать. В любом случае противостоять им всегда себе дороже.
Мы пришпорили лошадей, и те пошли галопом. Наш знакомый быстро приближался. К сожалению, не только мы узнали его, но и он нас. Во всяком случае, восторг с его стороны от нежданной встречи было полный и искренний. Он начал прыгать посередине дороги, размахивать руками и пропустить нас проехать явно не собирался. Мой донец, привыкший к войне, скакал прямо на него. Он только в самый последний момент отскочил в сторону и дал мне проехать.
— Уйди, зашибу! — отчаянно закричал скачущий за мной Ваня и тоже направил свою кобылу прямо на нашего нахального приятеля, но тот и не подумал отступить, и пугливая кобыла не выдержала, остановилась сама, едва не сбросив седока на землю. У меня не осталось выбора, как самому натянуть поводья.