— Пошли туда! — горячо заговорил он, продолжая тянуть в сторону облюбованного им стола. — Ну, что ты упрямишься!

— Не хочу я идти туда, — оттолкнул я его руку, — нам и здесь хорошо!

— Ну, как знаешь! — неожиданно согласился он. — Здесь нравится сидеть, сиди. Подавай нам сюда! — крикнул он хозяину.

Тот повернулся к внутренним дверям. Я уже хотел его остановить, сделать заказ, но попутчик успокоил:

— Не нужно, я уже все заказал!

— Кому? — удивился я.

— Нам!

Мне уже приходилось сталкиваться с такого рода людьми.

Обычно их легче убить, чем обуздать. Шуму, бестолковости и простоты в них столько, что нормальному человеку разобраться с такими наглецами совершенно нереально. Они живут в каком-то своем мире, в лихорадочной поспешности и пленительном вакууме беспечности.

— Вот и хорошо, что ты нас угощаешь, — обрадовался я, — а то мне за обед заплатить нечем.

— Да брось ты врать! — уверенно сказал он. — Что я, не вижу, что ли, у тебя денег куры не клюют!

Хозяин со слугой принесли заказ, и теперь остановился возле стола и слушал наш диалог, не спеша ставить перед нами припасы.

— Чего ты видишь? — делано удивился я. — Откуда ты о моих деньгах знаешь? Мы с тобой даже не знакомы.

— Вот оно, что! — воскликнул он. — То-то я сразу подумал, что ты не наш, не русский человек! Как какой-то, не знаю что, над каждой копейкой трясешься!

— Какой есть, — сухо сказал я, — только кормить тебя на халяву не буду!

Слово «халява» он, самой собой, не знал, но понятие ему было близко и знакомо, потому он все правильно понял и заговорил другим тоном:

— Ладно, чего ты, в конце концов, скаредничаешь, нет денег, оставим седло.

— Какое еще седло? — не понял я. Никакого седла у него не было.

— А то, что у твоего мальчишки, на кобыле. Не велик гусь и так поездит!

— Почему это я должен без седла ездить? — удивился Ваня, глядя во все глаза на суетящееся и мельтешащее в глазах существо.

Однако попутчик, не обращая на него внимания, теперь вцепился в хозяина, вырывая у него из рук блюда с едой.

— Погодите, а кто платить будет! — закричал хозяин, с ужасом увидев, что гость уже вгрызается в копченую свиную ногу.

— Наливай, чего стоишь! — закричал тот слуге, так и стоящему с самого начала спектакля возле стола с глупым выражением на лице.

— Я тебе налью! — взвыл хозяин. Он схватил свиную ногу и попытался вырвать ее из рук необузданного гостя.

Тот неожиданно легко ногу отпустил, но тотчас вырвал у слуги жбан с каким-то напитком и присосался к нему как пиявка.

— Что же это такое делается! — вопил трактирщик, апеллируя и к нам с Ваней, и к остальным гостям, которые покатывались со смеху, наблюдая бесплатный спектакль. — Гоните его отсюда в шею! — крикнул он выглядывающим в зал слугам.

На его призыв из внутренней части избы вышли два похожих друг на друга, как близнецы, одинаково сонных мужика. Оба были с припухшими со сна глазами и пухом в кудрявых головах. Они неспешно подошли к нашему столу и безо всякого выражения глядели на допивающего напиток гостя.

— Ну, что вы, ироды, стоите! — набросился на них хозяин. — Гоните его в шею!